anafema_device (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
anafema_device) wrote2008-04-21 12:18 pm
anafema_device) wrote2008-04-21 12:18 pm
Entry tags:
Черная Мария (Диана Винн Джонс)
- 64 -
Итак, я прокралась в дом. Кухонную дверь я открыла совершенно бесшумно, и двинулась на цыпочках через пустую столовую прямо по освещенному солнцем унылому ковру. Было очень тихо. Но мне и в голову не приходило насколько это было странным. Обычно в это время дня в гостиной вокруг серебряного чайника собирались миссис Они. Но я об этом совсем не думала. Я прокралась через холл и чрезвычайно довольная собой кинулась бегом вверх по лестнице. Мой запертый на замок дневник, который я прятала под ковром, лежал на прикроватном столике. И, каким-то образом, меня это ничуть не встревожило. Я взяла мамино зеленое вязание и аккуратно сложила его на кровать, чтобы не забыть. Затем я села и открыла дневник. Все, о чем я тогда думала, это о том, сколько всего надо было записать.
И я сидела и писала. И это было очень странным. Я отчетливо помнила, что недавно случилось и каким все было для нас важным, и я знала, что это произошло на самом деле было очень срочным, тем не меняя я не замечала того, насколько глупым было сидеть в доме тети Марии и записывать все в дневник. Я написала об охоте на волка и я помню, что раздражалась на то, как много времени у меня это заняло, потому что мне надо было написать все и об Энтони Зеленовски. Но мне и в голову не приходило связать эти события с тем, как я сейчас себя вела.
Затем, когда солнце начало садиться, я оторвала взгляд от своих записей и подскочила, увидев высокую фигуру, стоящую в дверях. Это была Элани. «Иди вниз,» – сказала она. «Твоя тетя хочет поговорить с тобой.»
Мое сердце сжалось. Я едва могла дышать от охватившего меня ужаса. Когда я встала, колени у меня подогнулись. Элани подошла к столу и взяла дневник. «Я заберу это с собой,» – сказала она и я помню, как ручка с глухим стуком упала на ковер. – «Уж если ты собралась выложить на бумаге свои мысли, то тебе надо было озаботиться тем, чтобы спрятать свои каракули получше. Я нашла его за две секунды. Ты, оказывается, маленькая мерзкая грубинка. Я надеюсь, она заставит тебя заплатить за все, что ты о ней говорила.» Затем она вывела меня из комнаты и повела вниз по лестнице, крепко ухватив за плечо, словно полицейский. По дороге она спросила: – «А где твоя мать?»
Ужас сковывал меня, но я сообразила ума ответить: – «Понятия не имею. Она куда-то ушла.»
«Позже я найду ее.» – ответила Элани. Она втолкнула меня в гостиную и захлопнула за мной дверь.
«Проходи и садись, дорогая.» – сказала тетя Мария. Она сидела на своем обвязанном веревками диване под низенькой розовой лампой, уютно освещающей ее лицо. Ее трости были небрежно брошены на полу, как если бы она не собиралась из использовать. Она указала на маленькое кресло, развернутое к дивану. «Дорогая маленькая Наоми,» – сказала тетя Мария. – «Я так люблю разговаривать с тобой, милая.» Она походила на доброго плюшевого медвежонка. Глядя на нее, очень трудно было не подумать, какая она милая и приятная.
Элани загремела чем-то в холле, а мне пришлось сесть в кресло. У меня не было никакого шанса убежать. Я разглядывала симпатичное розовое лицо тети Марии и внезапно поняла, почему Зоя Зеленовски сошла с ума. Вам известно, что здесь происходят такие странные и ужасные события, и вам хочется кричать и плакать от этого, но когда вы видите тетю Марию, такую милую, уютную и цивилизованную, вы просто не можете поверить во все происходящее. И вы начинаете чувствовать вину, что могли так подумать. Вас становиться стыдно, что вы вообще могли поверить, что все это правда. Когда тетя Мария заговорила, я начала думать, что это я такая испорченная, раз смогла вообразить ее такой мерзкой.
Она все говорила и говорила. Хотя это может показаться безумным и немыслимым, но она в основном говорила свои обычные вещи: что Адель Тейлор сказала Эстер Бейли – которая рисует такие талантливые картины, дорогая – и что они обе ответили Бените Уоллинс. И так далее, и так далее обо всех остальных миссис Они. Я помню, как подспудно у меня мелькнула мысль, что главным колдовством тети Марии была скука. У меня все время мелькали такие задние мысли. Они были островками осмысленности в огромной пустыне скуки, в которую меня погрузил голос тети Марии. И вам приходилось слушать ее. Она имела обыкновение вставлять: – «А теперь не отвлекайся, дорогая, это действительно интересно!» И вы слушали, но это всегда оказывалось наиболее скучной вещью.
Тут Элани начала пылесосить холл, и к гудению голоса тети Марии добавился еще и шум пылесоса. В этот момент у меня мелькнула маленькая отрезвляющая мысль, что с ее стороны было очень глупым оставлять Ларри одного, когда Энтони Зеленовски на свободе. Но это ничего не меняло в моем положении. У меня все слилось в один гул и я почти не улавливала важные вещи, которые воемя от времени говорила тетя Мария. Они как бы проскальзывали мимо в общем гуле.
«Дорогая, ты так меня обидела, но мы не станем говорить об этом сейчас. Я люблю мои маленькую новую Наоми и я знаю, она тоже меня любит...»
Затем она начала вздыхать о том, как красива и изящна была ее старая Наоми и какой блестящий был у нее ум. «У тебя тоже блестящий ум, дорогая.» – говорила она. И я подумала, не удивительно, что Наоми пыталась взять верх над тетей Марией. Тетя Мария должна была надоесть ей до смерти.
После пустынных миль бесконечных речей я осознала, что тетя Мария говорит: – «Мне было так обидно узнать, что ты мне не доверяешь, дорогая. Так было обидно, что ты пошла сама искать своего отца. Я приберегала вашу встречу с ним, как чудесный сюрприз, до того времени, когда ты сможешь понять. Я уверена, что теперь ты понимаешь, что ему пришлось пройти через смерть, чтобы он мог использовать забавную шкатулку налдежащим образом. Я надеюсь, что мы с тобой и твоим отцом будем работать в будущем вместе...»
Так вот оно что! подумала я. Но Энтони Зеленовски тоже прошел через смерть.
Но я все еще не понимала, что тетя Мария собирается сделать из меня свою преемницу, до тех пор, пока после столетий гудения о миссис Они, пылесос Элани не передвинулся в столовую. Тетя Мария понизила голос и наклонилась ко мне. «Итак Анна Хавершем пошла к Сельме Тимарш и они согласились присмотреть за Элани ради меня. Бедная Элани так ревнива. Она хочет занять место моей Наоми. Но я уже выбрала тебя, дорогая, как только твой отец в первый раз показал мне тебя. Какая жалость, что твои родители расстались. Я пригласила вас сюда, чтобы вновь соединить их. И, конечно, я отослала Лавинию, чтобы ты могла стать одной из триннадцать, как только ты будешь готова.»
Итак, я прокралась в дом. Кухонную дверь я открыла совершенно бесшумно, и двинулась на цыпочках через пустую столовую прямо по освещенному солнцем унылому ковру. Было очень тихо. Но мне и в голову не приходило насколько это было странным. Обычно в это время дня в гостиной вокруг серебряного чайника собирались миссис Они. Но я об этом совсем не думала. Я прокралась через холл и чрезвычайно довольная собой кинулась бегом вверх по лестнице. Мой запертый на замок дневник, который я прятала под ковром, лежал на прикроватном столике. И, каким-то образом, меня это ничуть не встревожило. Я взяла мамино зеленое вязание и аккуратно сложила его на кровать, чтобы не забыть. Затем я села и открыла дневник. Все, о чем я тогда думала, это о том, сколько всего надо было записать.
И я сидела и писала. И это было очень странным. Я отчетливо помнила, что недавно случилось и каким все было для нас важным, и я знала, что это произошло на самом деле было очень срочным, тем не меняя я не замечала того, насколько глупым было сидеть в доме тети Марии и записывать все в дневник. Я написала об охоте на волка и я помню, что раздражалась на то, как много времени у меня это заняло, потому что мне надо было написать все и об Энтони Зеленовски. Но мне и в голову не приходило связать эти события с тем, как я сейчас себя вела.
Затем, когда солнце начало садиться, я оторвала взгляд от своих записей и подскочила, увидев высокую фигуру, стоящую в дверях. Это была Элани. «Иди вниз,» – сказала она. «Твоя тетя хочет поговорить с тобой.»
Мое сердце сжалось. Я едва могла дышать от охватившего меня ужаса. Когда я встала, колени у меня подогнулись. Элани подошла к столу и взяла дневник. «Я заберу это с собой,» – сказала она и я помню, как ручка с глухим стуком упала на ковер. – «Уж если ты собралась выложить на бумаге свои мысли, то тебе надо было озаботиться тем, чтобы спрятать свои каракули получше. Я нашла его за две секунды. Ты, оказывается, маленькая мерзкая грубинка. Я надеюсь, она заставит тебя заплатить за все, что ты о ней говорила.» Затем она вывела меня из комнаты и повела вниз по лестнице, крепко ухватив за плечо, словно полицейский. По дороге она спросила: – «А где твоя мать?»
Ужас сковывал меня, но я сообразила ума ответить: – «Понятия не имею. Она куда-то ушла.»
«Позже я найду ее.» – ответила Элани. Она втолкнула меня в гостиную и захлопнула за мной дверь.
«Проходи и садись, дорогая.» – сказала тетя Мария. Она сидела на своем обвязанном веревками диване под низенькой розовой лампой, уютно освещающей ее лицо. Ее трости были небрежно брошены на полу, как если бы она не собиралась из использовать. Она указала на маленькое кресло, развернутое к дивану. «Дорогая маленькая Наоми,» – сказала тетя Мария. – «Я так люблю разговаривать с тобой, милая.» Она походила на доброго плюшевого медвежонка. Глядя на нее, очень трудно было не подумать, какая она милая и приятная.
Элани загремела чем-то в холле, а мне пришлось сесть в кресло. У меня не было никакого шанса убежать. Я разглядывала симпатичное розовое лицо тети Марии и внезапно поняла, почему Зоя Зеленовски сошла с ума. Вам известно, что здесь происходят такие странные и ужасные события, и вам хочется кричать и плакать от этого, но когда вы видите тетю Марию, такую милую, уютную и цивилизованную, вы просто не можете поверить во все происходящее. И вы начинаете чувствовать вину, что могли так подумать. Вас становиться стыдно, что вы вообще могли поверить, что все это правда. Когда тетя Мария заговорила, я начала думать, что это я такая испорченная, раз смогла вообразить ее такой мерзкой.
Она все говорила и говорила. Хотя это может показаться безумным и немыслимым, но она в основном говорила свои обычные вещи: что Адель Тейлор сказала Эстер Бейли – которая рисует такие талантливые картины, дорогая – и что они обе ответили Бените Уоллинс. И так далее, и так далее обо всех остальных миссис Они. Я помню, как подспудно у меня мелькнула мысль, что главным колдовством тети Марии была скука. У меня все время мелькали такие задние мысли. Они были островками осмысленности в огромной пустыне скуки, в которую меня погрузил голос тети Марии. И вам приходилось слушать ее. Она имела обыкновение вставлять: – «А теперь не отвлекайся, дорогая, это действительно интересно!» И вы слушали, но это всегда оказывалось наиболее скучной вещью.
Тут Элани начала пылесосить холл, и к гудению голоса тети Марии добавился еще и шум пылесоса. В этот момент у меня мелькнула маленькая отрезвляющая мысль, что с ее стороны было очень глупым оставлять Ларри одного, когда Энтони Зеленовски на свободе. Но это ничего не меняло в моем положении. У меня все слилось в один гул и я почти не улавливала важные вещи, которые воемя от времени говорила тетя Мария. Они как бы проскальзывали мимо в общем гуле.
«Дорогая, ты так меня обидела, но мы не станем говорить об этом сейчас. Я люблю мои маленькую новую Наоми и я знаю, она тоже меня любит...»
Затем она начала вздыхать о том, как красива и изящна была ее старая Наоми и какой блестящий был у нее ум. «У тебя тоже блестящий ум, дорогая.» – говорила она. И я подумала, не удивительно, что Наоми пыталась взять верх над тетей Марией. Тетя Мария должна была надоесть ей до смерти.
После пустынных миль бесконечных речей я осознала, что тетя Мария говорит: – «Мне было так обидно узнать, что ты мне не доверяешь, дорогая. Так было обидно, что ты пошла сама искать своего отца. Я приберегала вашу встречу с ним, как чудесный сюрприз, до того времени, когда ты сможешь понять. Я уверена, что теперь ты понимаешь, что ему пришлось пройти через смерть, чтобы он мог использовать забавную шкатулку налдежащим образом. Я надеюсь, что мы с тобой и твоим отцом будем работать в будущем вместе...»
Так вот оно что! подумала я. Но Энтони Зеленовски тоже прошел через смерть.
Но я все еще не понимала, что тетя Мария собирается сделать из меня свою преемницу, до тех пор, пока после столетий гудения о миссис Они, пылесос Элани не передвинулся в столовую. Тетя Мария понизила голос и наклонилась ко мне. «Итак Анна Хавершем пошла к Сельме Тимарш и они согласились присмотреть за Элани ради меня. Бедная Элани так ревнива. Она хочет занять место моей Наоми. Но я уже выбрала тебя, дорогая, как только твой отец в первый раз показал мне тебя. Какая жалость, что твои родители расстались. Я пригласила вас сюда, чтобы вновь соединить их. И, конечно, я отослала Лавинию, чтобы ты могла стать одной из триннадцать, как только ты будешь готова.»