Wintersmith, Terry Pratchett

[anafema_device]

- 14 -

Глава четвертая
Снежинки

Говорят, что не бывает двух одинаковых снежинок, но когда в последний раз это проверяли?
Снег бесшумно валил в темноте. Он толстым слоем покрывал крыши, мягко касался ветвей деревьев и с тихим шорохом падал на землю. От него остро пахло свежестью.
Бабушка Ветровоск всегда проверяла снег. Она стояла в дверном проеме, светя свечкой, и ловила снежинки на лопату.
Беленький котенок наблюдал за снежинками. Наблюдал и только – не гонялся за ними, не ловил лапкой, но очень пристально смотрел как снежинка, кружась, опускалась на землю. Затем он еще немного наблюдал за нею, пока не становилось ясным, что забава закончилась, тогда он поднимал голову и выбирал другую снежинку.
Его звали Ты. Да, так его и называли – «Эй Ты! Ну-ка прекрати!» и «Ах Ты! Брысь отсюда!». Когда дело касалось имен, Бабушка Ветровоск особо не вымудрялась.
Бабушка посмотрела на снежинки и улыбнулась своею не-слишком-приятной улыбкой.
- Иди-ка Ты домой. – сказал она и закрыла дверь.

Мисс Тик сидела перед очагом и дрожала. Очаг был не слишком большим – только чтобы готовить еду. Но из маленького горшка, стоящего на углях, пахло беконом и гороховым пудингом, а рядом с ним стоял горшок побольше, откуда доносился аромат курицы. Не часто доводилось мисс Тик лакомиться курицей и потому ее согревала надежда.

Надо сказать, что мисс Тик и Бабушка Ветровоск недолюбливали друг друга. Со старшими ведьмами такое часто бывает. Определить, как они друг к другу относятся, можно было по их исключительной взаимной вежливости.
- Снег в этом году ранний, госпожа Ветровоск. – сказала мисс Тик.
- И в самом деле, мисс Тик, - ответила Бабушка Ветровоск. – И весьма... занятный. Хорошо вы его рассмотрели?
- Да что я снега не видела, госпожа Ветровоск. – сказала мисс Тик. – Мело всю дорогу. Мне даже пришлось толкать почтовую карету! Насмотрелась на него до конца жизни. Однако, что мы будем делать с Тиффани Болит?
- Ничего, мисс Тик. Еще чаю?
- Мы за нее отвечаем.
- Нет. Она отвечает сама за себя, раз и навсегда. Она ведьма и она танцевала Зимний Танец. Я за ней наблюдала.
- Я уверена, она сама не понимала, что делает. – сказала мисс Тик.
- Как можно танцевать и не понимать, что ты делаешь?
- Она еще маленькая. Может она так разволновалась, что ноги сами плясать пошли. Она ведь не знала, что происходит.
- Ей не мешало бы узнать. – ответила Бабушка Ветровоск. - Ей не мешало бы послушать.
- Несомненно, вы-то всегда делали то, что вам говорили, в тринадцать-то лет. – сказала мисс Тик, позволив себе лишь налет сарказма.
Какую-то долю секунды Бабушка Ветровоск разглядывала стенку напротив. Потом она ответила. – Нет. Я делала ошибки. Но я не искала оправданий.
- И вы не хотите помочь ребенку?
- Я помогу ей помочь себе самой. Я всегда так поступаю. Она втанцевала себя в старейшую историю в мире и единственный способ выбраться из нее, это пройти весь путь до конца. Это единственный способ, мисс Тик.
Мисс Тик вздохнула. Истории, подумала она. Бабушка Ветровоск верит, что все в мире основано на историях. Ну что же, у каждого из нас есть свои маленькие странности. За исключением самой мисс Тик, разумеется.
- Да, конечно. Только она слишком... нормальная. – вслух сказала мисс Тик. - Учитывая, что она сделала, я хочу сказать. И слишком много думает. И вот сейчас, когда она привлекла к себе внимание Зимних Дел Мастера...
- Она очаровала его. – сказала Бабушка Ветровоск.
- Это приведет к большой проблеме.
- Которую она должна будет решить.
- А если она не справится?
- Значит, она не Тиффани Болит. – твердо ответила Бабушка. – Oна оказалась в Истории, но сама того не знает! Поглядите на снег, мисс Тик. Говорят, что двух одинаковых снежинок не бывает. Но как можно быть увереным в этом? Они себя умниками считают, кто так говорит. Мне всегда хотелось утереть им нос и наконец мне это удастся! Выйдете наружу и посмотрите на снег. Посмотрите на снежинки, мисс Тик! Они все одинаковые!

* * *

Раздался стук. Тиффани с трудом распахнула крошечное окошко спальни. На подоконнике густым слоем лежал снег, мягкий и пушистый.
- Не хотели тя будити. – сказал Роб Всякограб. – Но Ужасен Велик Билли рек, что треба те поглядать на сие.
Тиффани зевнула. – На что мне надо посмотреть?
- Улови снежинку. – ответил Роб. – Да не рукой – потают они.
В полумраке Тиффани попыталась нащупать дневник. На столе его не было. Она посмотрела на полу, вдруг он упал. Роб Всякограб чиркнул спичкой и зажег свечу. Дневник был на месте, будто всегда тут и лежал. Только, как она заметила, дневник был подозрительно холодным на ощупь. И у Роба был слишком невинный вид, что было верным признаком вины.
Тиффани отложила расспросы на потом и выставила дневник за окошко. Поймав несколько снежинок, она поднесла его поближе к глазам.
- Они выглядят как обычные... – начала было она и замолчала, а затем сказала. – О, нет... Это какой-то фокус!
- Айе? Да, можно и так назвати. – ответил Роб. – Но то его трюк, вишь ли.
Тиффани уставилась на снежинки, освещаемые пламенем свечи.
Каждая из них была Тиффани Болит. Крошечной, ледяной, сверкающей Тиффани Болит.
Внизу мисс Тенета громко рассмеялась.

* * *
В дверь спальни, расположенной в башне замка, яростно колотили дверным молотком. Роланд де Чаффлей (да, так его звали и не было в том его вины) старательно не обращал на это внимания.
- Чем ты там занимаешься, мальчик? – раздраженно спросил приглушенный голос.
- Ничем, тетя Данута. – ответил Роланд, не поворачивая головы от стола. Одним из преимуществ проживания в замке была возможность без труда запереться в комнате; на его двери было целых три железных замка и два засова, каждый в руку толщиной.
- Отец кричит, чтобы тебя привели, слышишь? – сказал другой голос, еще более раздраженный.
- Он обычно шепчет, тетя Араминта. – спокойно сказал Роланд, аккуратно надписывая конверт. – Он кричит только тогда, когда вы напускаете на него доктора.
- Это для его же собственного блага!
- Но он кричит. – повторил Роланд и лизнул отворот конверта.
Тетушка Араминта снова застучала молотком.
- Ах ты неблагодарный малчишка! Мы тебя измором возьмем! Или прикажем стражникам выбить дверь!
Роланд вздохнул. Строителям замка не нравились двери, которые можно было бы спокойно выбить, и поэтому всем, желающим это сделать, пришлось бы тащить таран по узкой спиральной лестнице, которая заканчивалась слишком маленькой площадкой, чтобы они могли развернуться. И после всего этого, им пришлось бы разбивать дверь толщиной в четыре доски и сделанной из столь древнего дуба, что он был приобрел твердость железа. Даже один человек месяцами мог оборонять эту комнату, при условии, что провизии у него было достаточно.

Роланд слышал, как ругались его тетушки, спускаясь из башни, и как стучали их туфли. Затем он услышал, как они закричали на стражников.
Все равно толку от этого было мало. Сержант Робертс и его стража* с раздражением принимали приказания от тетушек. Хотя все знали, что если барон умрет до того, как Роланду исполнится двадцать один год, по закону тетушки будут управлять поместьем до совершеннолетия Роланда. Тем не менее, хотя барон и был очень сильно болен, он еще не умер. Не очень благоприятные времена для не выполнения приказов, которые казались им неподходящими, но сержант и его ребята спасались от гнева тетушек, притворяясь, глухими, тупыми, забывчивыми, рассеянными, больными, бестолковыми или – как, например, Кевин – иностранцами.

*Кевин, Невил и Тревор

Свои вылазки Роланд совершал в предрассветные часы, когда никого вокруг не было и он мог спокойно поживиться на кухне. И отца он тоже навещал в эти часы. Почти все время отец спал, опоенный какими-то снотворными, но Роланд находил утешение, просто подержав его за руку. Если ему попадался на глаза сосуд с осами или пиявками, он выбрасывал его в ров.

Роланд задумчиво поглядел на конверт. Может быть, ему следовало обо всем рассказать Тиффни, но ему не хотелось об этом даже думать. Она могла огорчиться и попытаться спасти его в очередной раз, а это было бы неправильным. С тем, что происходит, он должен разобраться сам. Кроме того, его не заперли. Это они были заперты там, за пределами комнаты. Пока башня его, есть еще в замке место, куда они не смогут засунуть свой нос и украсть. Он спрятал последние уцелевшие серебрянные подсвечники, остатки старинной серебрянной посуды («отправили на оценку» - говорили тетушки) и шкатулку с материнскими драгоценностями под кроватью. Он немного не успел со шкатулкой, из нее уже пропало обручальное кольцо матери и серебрянное ожерелье с гранатами, которое оставила ей бабушка.
Завтра надо будет встать пораньше и отвезти верхом письмо в Двурубахи. Он любил писать письма. Мир в них был лучше, чем на самом деле, потому что все плохое можно было не включать.

Роланд снова вздохнул. Как хорошо было бы написать Тиффани, что он нашел в бибилотеке книгу под названием «Осады и Выживание» знаменитого генерала Тактикуса (того самого, что изобрел "тактику"). Кто бы мог подумать, что такая древняя книга может оказаться настолько полезной? Генерал особо настаивал на запасах провизии, поэтому Роланда вдоволь запасся кратофелем, колбасами и тяжелыми дварфийскими буханоками, которые так удобно сбрасывать нападающим на головы.

Он посмотрел на противоположную стену. Там висел потрет матери, который Роланд достал с чердака, куда они его вынесли («пока не почистят» - так они сказали). Прямо рядом с портретом, если знать, что искать, можно было заметить более светлую часть стены, размером с небольшую дверку. И канделябр рядом с нею казался немного скособоченным.
Жизнь в замке имеет очень много преимуществ.

За окном пошел снег.

* * *
Нак Мак Фиглы сидели на соломенной крыше коттеджа мисс Тенеты и таращились на снежные хлопья. Они смотрели, как в тусклом свете, пробивающемся сквозь грязные окна дома, кружились и летали крошечные Тиффани.
- Снежинками речет, - сказал Величий Ян. – Ха!
Вулли Валенок поймал одну снежинку. – Треба признатися, что островерха шапка у него отменно вышла. – сказал он. – Люба ему карга наша.
- Вот вздор-то несешь! – заявил Роб Всякограб. – Он – Зима! Он - весь этот снег, и лед, и бури, и морозы. Она же – великуча девица! Хиба ж они пара? Билли, ты-то что изречешь? Билли?

Гоннагль покусывал кончик своей мышылинки, с отсутсвующим видом уставившись на падающий снег. Однако, голос Роба каким-то образом сумел пробиться сквозь его думы, потому что он откликнулся: - Да что ему о людях-то ведомо? Он не боле живой, чем великуча таракашка, однако могуч, аки окиян. Но он шибко с каргой любезен. Отчего? Что она ему? И что он делати начнет? Вот что я те кажу: снежинки только начало. Начеку быть нам должно, Роб. Оченно плохо все могет быть...

* * *

Высоко в горах, 990393072007 крошечных Тиффани Болит невесомо покрывали старый плотный снег на гребне пика, сорвав лавину, которая смела сотню с лишним деревьев и охотничью избушку. Но вины Тиффани в этом не было.
Также, как не было ее вины и в том, что люди подскальзывались на свежепываших Тиффани, или что дверь было не открыть, потому что она звалила ее снаружи, или что в кого-то запустили комком, слепленным из нее. Почти вся Тиффани растаяла утром еще до завтрака, да и все равно никто не замечал ничего необычного, за исключением ведьм, которые никогда не принимают слова на веру, и детей, которых никто не стал бы слушать.

Но даже учитывая все это, Тиффани встала по утру очень смущенной.
И от мисс Тенеты не было никакой помощи.
- По крайней мере, ты ему нравишься. - сказала она, яростно заводя свои часы.
- Откуда мне знать, мисс Тенета. – овтетила Тиффани, совершенно не желающая разговаривать на эту тему. Она мыла посуду в раковине, стоя спиной к мисс Тенете, и была рада тому, что та не может видеть лица Тиффани – и, если уж на то пошло, что она сама не может видеть лица мисс Тенеты.
- Интересно, что скажет на это твой молодой человек?
- Это какой такой молодой человек? – спросила Тиффани с таким каменным выражением лица, какое только смогла принять.
- Который пишет тебе письма, девочка!
Которые ты читаешь, используя мои глаза, подумала Тиффани. - Роланд? Он всего лишь друг... в некотором роде.
- В некотором роде?
Не буду я с тобой это обсуждать, думала Тиффани. Могу поспорить, мисс Тенета усмехается. Не ее это дело!
- Да, это так мисс Тенета. В некотором роде.
Последовало долгое молчание, во время которого Тифани успела отскрести донышко железной кастрюли.
- Как важно иметь друзей, - проговорила мисс Тенета таким голосом, что он казался более тихим, чем был на самом деле. Как будто он признавал победу Тиффани. - Как закончишь, голубушка, будь добра, принеси мне мешочек для Запутки.
Тиффани принесла мешочек и поспешила обратно в маслодельню. В маслодельне она всегда чувствовала себя увернее. Там все напоминало ей о доме и ей лучше думалось. Она...
В самом внизу двери была проделана дыра сыровидной формы, но Горацио, сыр, находился у себя в сломанной клетке, издавая тихие звуки – мнмнмнм – возможно, храпел. Тиффани не стала его беспокоить и занялась утренним молоком.