anafema_device (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
anafema_device) wrote2008-10-12 10:44 am
anafema_device) wrote2008-10-12 10:44 am
Entry tags:
Наука Плоскомирья II, Терри Пратчетт и Джек Коэн
- 21 -
Спиноза был пантеистом, то есть он верил, что Бог присутствует во всем. Его вера покоилась на убеждении, что если бы Бог существовал вне материи вселенной, то вселенная вместе с Богом составляла бы более великую, чем Бог, сущность. Из этого следует, что Спиноза не считал Бога существом, личностью, по образу и подобию которого был сотворен человек. По этой причине Спинозу часто называли атеистом, и многие иудейские ортодоксы до сих пор называют, несмотря на то, что его «Этика» является красивым и аргуменитрованным примером частного случая пантеизма. По сути, точка зрения Спинозы почти неотличима от той, к которой склоняются большинство ученых, от Ньютона до Кауффмана.
До Спинозы было общепринято, что Бог изменял Мир силой своего Голоса – детское сказочное мышление. Так думали даже вероятные предшественники Спинозы, например Декарт и Лейбниц. Спиноза предположил, что Бог может управлять вселенной, не обладая человеческим образом. Современные последователи Спинозы воспринимают набор законов, открытых и приписываемых наукой к материальному миру, как воплощение этого Бога. Иначе говоря, все, происходящее в материальном мире происходит потому, что Бог или Природа Физического Мира обязывают это произойти. А уже отсюда вытекает сходная идея о нарративиуме, заменяющем волшебное исполнение желаний.
Спиноза считал, что ребенок развивается, когда его желания не исполняются. Существуют правила, ограничивающие наши действия. Ребенок постепенно учится соизмерять свои запросы с открывающимися перед ним ограничениями. Сначала он пытается пересечь комнату, самонадеяно полагая, что стул не является препятствием. Когда стул на его пути не сдивгается в сторону, ребенок испытывает разочарование и приходит в гнев. Позже, научившись планировать путь так, чтобы обойти стул стороной, он сможет спокойно достичь желаемого. По мере взросления, он будет усваивать все больше правил – Божественную Волю или основы универсальных причинно-следственных отношений – и это обучение позволит ему миролюбиво относиться к препятствиям: спокойствие вместо гнева.
Книга Кауффмана «У себя дома во Вселенной» сильно отвечает духу спинозианства, поскольку Спиноза видел, что мы действительно создаем себе дом, каждый в своей собственной вселенной, воздавая должное миролюбию и умеряя и контролируя страсти. В целом, мы приноровились к нашей Вселенной, потому что мы живем и развиваемся в ней и развитие жизни зависит от того, насколько правильно мы относимся к тому, как Вселенная корректирует наши планы и вознаграждает нас за понимание. В молитвах последователей Спинозы нет места словам «пожалуйста» и «спасибо». Подобные убеждения объединяют ремесленника и философа, родовое уважение традиций и варварское преклонение перед любовью и честью.
В результате мы получили совершенно новый, цивилизиванный вид историй. Вместо варварского: «И тогда он снова потер лампу... и снова появился джинн», у нас появляется первый сын короля, который претендует на руку принцессы... и терпит неудачу. Ни один главный герой варварских сказаний никогда не проваливал задание. В самом деле, единственные, кто окончательно проигрывал в родовых и варварских волшебных сказках, были злобные великаны, колдуны и Великие Визири. Однако, новые сказки повествуют о втором сыне короля, которому этот проигрыш послужил уроком, и демонстрируют слушателю – ученику – сложность поставленной задачи. Тем не менее, второй сын тоже терпит неудачу, потому что учеба требует труда. Но третий сын – или третий козленок, или третий поросенок Наф-Наф со своим кирпичным домиком – демонстрируют, каким образом можно преуспеть в просвещенном мире наблюдения и опыта Спинозы. Истории, в которых люди учатся на ошибках других, это признак цивилизованного мира.
В наш набор для создания человека пробрался нарративиум и сотворил ум, отличающийся от родового: «делай так, потому что мы всегда так делали и у нас получалось» и «не делай так, потому что это табу, зло и мы убьем тебя, если ты это сделаешь». И он также отличается от варварского склада ума: «На этом пути тебя ждут честь, добыча, много богаства и много детей (если я только смогу заполучить джинна); я не буду унижать себя и бесчестить холопской работой». В отличие от них, дети цивилизации учатся на повторяемых задачах, следуя правилам вселенной.
Чтение сказок, обработанных нарративиумом, готовит нас к тому, чтобы делать все необходимое для достижения цели. Возможно, что перед средним классом в пространстве сказки не стоит задача заполучить руку принцессы, но модель поведения третьего сына короля может оказаться полезной как в шахте, так и на фондовой бирже, на Диком Западе (согласно Голливуду, великому производителю нарративиуема), а так в же ролях отца и правителя. Мы говорим о «нем», потому что с «ней» есть определенные трудности: нарративиум не создавали и не подгоняли для девушек и то, как феминисткие мифы формируют его, показывает, что они решают не те вопросы, какие решают старые модели, ориентированные на мальчиков. Но мы сможем исправить это, если осознаем, что нарративиум обучает просредством ограничений.
Несмотря на то, что Плоский мир технически является миром, которым управляют законы сказок, большую часть своего могущества и благосостояния он получает благодаря тому, что эти законы последовательно низлагаются, в основном ведьмой Матушкой Ветровоск, которая цинично либо пользуется ими, либо пренебрегает, смотря как ей больше подходит. Она с откровенной неприязнью относится к девушкам, которых всесокрушительная «история» заставляет выходить замуж за прекрасных принцев исключительно из-за совпадения размера ноги и туфельки. Она верит, что истории существуют для того, чтобы их оспаривали. Но она сама является частью большой истории и этим историям также приходиться подчиняться законам. В известном смысле, она всегда пытается срубить сук, на котором сидит. И ее истории черпают свое могущество из того факта, что мы с младенчества запрограмированы верить в чудовищ, с которыми она сражается.
глава седьмая
Магия культа Грузового Судна
У Ринсвинда в голове вертелись слова - Культ Грузового Судна.
Ему приходилось сталкиваться с этим культом на изолированных островах в океане – с чем только не сталкмвался Ринсвинду, пробегая мимо.
Говорят, что когда-то к островам подошел корабль, попавший в бурю, чтобы пополнить запасы воды и провизии. Команда одарила туземцев всякими полезными штуками: стальными ножами, наконечниками для стрел и рыболовными крючками*. Затем корабль уплыл восвояси, и через некоторое время сталь истерлась, а наконечники потерялись.
Нужен был другой корабль. Но к этим заброшенным осторовам корабли подходили редко. Поэтому, корабль нужно было подманить. Сделать что-то вроде приманки. Неважно, что она будет сделана из бамбука и пальмовых листьев, лишь бы она походила на корабль. Ведь кораблей должно влечь к другим кораблям, иначе откуда берутся маленькие лодки?
Как и в случае многих других видов человеческой деятельности, это был совершенно разумный подход, в определнных значениях «разумности».
Магия Плоского мира всецело основывается на подчинении контролю безбрежного океана магии, текущего сквозь мир. Все, что удалось сделать волшебникам Круглого мира, это построить на берегу огромной равнодушной вселенной что-то вроде бамбуковой приманки, зазывающей: пожалуйста, пусть случится что-нибудь волшебное.
* А также новые болезни, для которых, однако, сделать бабмуковые модели оказалось трудной задачей.
- Это ужасно, - сказал он Пондеру, который рисовал на полу большой круг, приковавший внимание Ди. – Они верят, что живут в нашем мире. С черепахой и всем прочим!
Спиноза был пантеистом, то есть он верил, что Бог присутствует во всем. Его вера покоилась на убеждении, что если бы Бог существовал вне материи вселенной, то вселенная вместе с Богом составляла бы более великую, чем Бог, сущность. Из этого следует, что Спиноза не считал Бога существом, личностью, по образу и подобию которого был сотворен человек. По этой причине Спинозу часто называли атеистом, и многие иудейские ортодоксы до сих пор называют, несмотря на то, что его «Этика» является красивым и аргуменитрованным примером частного случая пантеизма. По сути, точка зрения Спинозы почти неотличима от той, к которой склоняются большинство ученых, от Ньютона до Кауффмана.
До Спинозы было общепринято, что Бог изменял Мир силой своего Голоса – детское сказочное мышление. Так думали даже вероятные предшественники Спинозы, например Декарт и Лейбниц. Спиноза предположил, что Бог может управлять вселенной, не обладая человеческим образом. Современные последователи Спинозы воспринимают набор законов, открытых и приписываемых наукой к материальному миру, как воплощение этого Бога. Иначе говоря, все, происходящее в материальном мире происходит потому, что Бог или Природа Физического Мира обязывают это произойти. А уже отсюда вытекает сходная идея о нарративиуме, заменяющем волшебное исполнение желаний.
Спиноза считал, что ребенок развивается, когда его желания не исполняются. Существуют правила, ограничивающие наши действия. Ребенок постепенно учится соизмерять свои запросы с открывающимися перед ним ограничениями. Сначала он пытается пересечь комнату, самонадеяно полагая, что стул не является препятствием. Когда стул на его пути не сдивгается в сторону, ребенок испытывает разочарование и приходит в гнев. Позже, научившись планировать путь так, чтобы обойти стул стороной, он сможет спокойно достичь желаемого. По мере взросления, он будет усваивать все больше правил – Божественную Волю или основы универсальных причинно-следственных отношений – и это обучение позволит ему миролюбиво относиться к препятствиям: спокойствие вместо гнева.
Книга Кауффмана «У себя дома во Вселенной» сильно отвечает духу спинозианства, поскольку Спиноза видел, что мы действительно создаем себе дом, каждый в своей собственной вселенной, воздавая должное миролюбию и умеряя и контролируя страсти. В целом, мы приноровились к нашей Вселенной, потому что мы живем и развиваемся в ней и развитие жизни зависит от того, насколько правильно мы относимся к тому, как Вселенная корректирует наши планы и вознаграждает нас за понимание. В молитвах последователей Спинозы нет места словам «пожалуйста» и «спасибо». Подобные убеждения объединяют ремесленника и философа, родовое уважение традиций и варварское преклонение перед любовью и честью.
В результате мы получили совершенно новый, цивилизиванный вид историй. Вместо варварского: «И тогда он снова потер лампу... и снова появился джинн», у нас появляется первый сын короля, который претендует на руку принцессы... и терпит неудачу. Ни один главный герой варварских сказаний никогда не проваливал задание. В самом деле, единственные, кто окончательно проигрывал в родовых и варварских волшебных сказках, были злобные великаны, колдуны и Великие Визири. Однако, новые сказки повествуют о втором сыне короля, которому этот проигрыш послужил уроком, и демонстрируют слушателю – ученику – сложность поставленной задачи. Тем не менее, второй сын тоже терпит неудачу, потому что учеба требует труда. Но третий сын – или третий козленок, или третий поросенок Наф-Наф со своим кирпичным домиком – демонстрируют, каким образом можно преуспеть в просвещенном мире наблюдения и опыта Спинозы. Истории, в которых люди учатся на ошибках других, это признак цивилизованного мира.
В наш набор для создания человека пробрался нарративиум и сотворил ум, отличающийся от родового: «делай так, потому что мы всегда так делали и у нас получалось» и «не делай так, потому что это табу, зло и мы убьем тебя, если ты это сделаешь». И он также отличается от варварского склада ума: «На этом пути тебя ждут честь, добыча, много богаства и много детей (если я только смогу заполучить джинна); я не буду унижать себя и бесчестить холопской работой». В отличие от них, дети цивилизации учатся на повторяемых задачах, следуя правилам вселенной.
Чтение сказок, обработанных нарративиумом, готовит нас к тому, чтобы делать все необходимое для достижения цели. Возможно, что перед средним классом в пространстве сказки не стоит задача заполучить руку принцессы, но модель поведения третьего сына короля может оказаться полезной как в шахте, так и на фондовой бирже, на Диком Западе (согласно Голливуду, великому производителю нарративиуема), а так в же ролях отца и правителя. Мы говорим о «нем», потому что с «ней» есть определенные трудности: нарративиум не создавали и не подгоняли для девушек и то, как феминисткие мифы формируют его, показывает, что они решают не те вопросы, какие решают старые модели, ориентированные на мальчиков. Но мы сможем исправить это, если осознаем, что нарративиум обучает просредством ограничений.
Несмотря на то, что Плоский мир технически является миром, которым управляют законы сказок, большую часть своего могущества и благосостояния он получает благодаря тому, что эти законы последовательно низлагаются, в основном ведьмой Матушкой Ветровоск, которая цинично либо пользуется ими, либо пренебрегает, смотря как ей больше подходит. Она с откровенной неприязнью относится к девушкам, которых всесокрушительная «история» заставляет выходить замуж за прекрасных принцев исключительно из-за совпадения размера ноги и туфельки. Она верит, что истории существуют для того, чтобы их оспаривали. Но она сама является частью большой истории и этим историям также приходиться подчиняться законам. В известном смысле, она всегда пытается срубить сук, на котором сидит. И ее истории черпают свое могущество из того факта, что мы с младенчества запрограмированы верить в чудовищ, с которыми она сражается.
глава седьмая
Магия культа Грузового Судна
У Ринсвинда в голове вертелись слова - Культ Грузового Судна.
Ему приходилось сталкиваться с этим культом на изолированных островах в океане – с чем только не сталкмвался Ринсвинду, пробегая мимо.
Говорят, что когда-то к островам подошел корабль, попавший в бурю, чтобы пополнить запасы воды и провизии. Команда одарила туземцев всякими полезными штуками: стальными ножами, наконечниками для стрел и рыболовными крючками*. Затем корабль уплыл восвояси, и через некоторое время сталь истерлась, а наконечники потерялись.
Нужен был другой корабль. Но к этим заброшенным осторовам корабли подходили редко. Поэтому, корабль нужно было подманить. Сделать что-то вроде приманки. Неважно, что она будет сделана из бамбука и пальмовых листьев, лишь бы она походила на корабль. Ведь кораблей должно влечь к другим кораблям, иначе откуда берутся маленькие лодки?
Как и в случае многих других видов человеческой деятельности, это был совершенно разумный подход, в определнных значениях «разумности».
Магия Плоского мира всецело основывается на подчинении контролю безбрежного океана магии, текущего сквозь мир. Все, что удалось сделать волшебникам Круглого мира, это построить на берегу огромной равнодушной вселенной что-то вроде бамбуковой приманки, зазывающей: пожалуйста, пусть случится что-нибудь волшебное.
* А также новые болезни, для которых, однако, сделать бабмуковые модели оказалось трудной задачей.
- Это ужасно, - сказал он Пондеру, который рисовал на полу большой круг, приковавший внимание Ди. – Они верят, что живут в нашем мире. С черепахой и всем прочим!