История одного дроу
May. 4th, 2006 11:13 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anafema_deviceЭпилог
В храме только что закончилась служба. Рабы вытерли жертвенный алтарь, унесли чаши, закатали ковры, потушили большую часть огней в масляных светильниках, выточенных из красного гранита, и в помещении стало совсем темно, даже для глаз дроу. Я разделся практически полностью, соорудив только наберденную повязку из черного платка, так в темноте можно сойти за раба. Я надеялся, что Селин не изменила своим привычкам и не покинула храм сразу после жертвоприношения. Слева от алтаря был выход в узкий коридор с несколькими дверями. Там, рядом с главным залом располагалось служебные помещения, одни служили хранилищами для церемониальных одежд и принадлежностей, в других собирались жрицы перед службой. Я направлялся к комнате, в которой Селин готовилась к церемониям. Хорошо, если я застану ее там, обычно она велит охране ждать снаружи храма, предпочитая медитировать в одиночестве. Вряд ли мне удастся проникнуть в дом-крепость НиСаарма, главную жрицу города, фактически его правительницу, хорошо охраняли, поэтому храм был моим единственным шансом. В коридоре я чуть не столкнулся с белокожей рабыней. Девушка опустила голову и прижалась к стене, позволяя мне пройти. Для нее, принадлежащей к низшей категории рабов, даже раб дроу был господином. Я уверенной походкой прошел мимо нее, прямо к вызолоченным дверям комнаты главной жрицы.
Удивительно, как я был спокоен в эту минуту. Все дорогу до Даалветина я строил предположения и подбирал слова, пытался найти ответы на свои вопросы, а сейчас мне ничего не хотелось, кроме одного – чтобы все это побыстрее кончилось. Не знаю, что буду делать, если ее там не окажется. Может просто воткну в сердце свой отравленный кинжал.
Ручка повернулась и я скользнул в открывшуюся дверь.
Комната едва освещалась огоньком бронзовой масляной лампы. Спиной ко мне в маленьком креслице на восемью ножках сидела женщина. Серебристые волосы стянутые на затылке в хвост, свободно рассыпались по спине. Она еще не успела переодеться, на ней была церимониальная фиолетовая туника с золотой вышивкой.
Я вытащил кинжал и сделал шаг вперед, меня нельзя было не услышать, но женщина даже не пошевелилась. Либо она не надеялась, что сможет остановить убийцу, либо предлагала мне очередную игру. Нет, Селин, время для игр кончилось.
Одним прыжком я преодолел расстояние до нее и, обхватив левой рукой горло жрицы, приставил лезвие кинжала к яремной вене.
- Один звук, моя госпожа, и отравленное лезвие вспорет вам горло. – прошептал я, склонившись к самому уху. И замер. Это была не она.
Другая жрица в церемониальном наряде Селин сидела в ее кресле. Женщина не двигалась, плотно сжав губы. Я сдержал рык, и резко оттолкнув ее от себя, прыгнул к стене. Прижался к ней, лихорадочно оглядывая комнату.
Кроме меня и женщины в комнате больше никого не было.
Жрица упала на пол, но не пыталась подняться. Она только смотрела на меня взглядом, полностью лишенным выражения.
- Где она? Где Селин?
Женщина молчала, а я подумал, что принцесса наверняка просчитала мои последующие шаги. Странно, почему там на поверхности мне это совершенно не приходило в голову?
Я присел на корточки, прижавшись спиной к стене.
- Кто ты, рабыня?
Женщина дроу скользнула по мне бессмысленным взглядом.
Конечно, рабыня, да еще, наверняка, напоенная наркотиком, чтобы все прошло без сучка и задоринки.
Как же я торопился в эту ловушку! Здравый смысл и интуиция полностью отказали мне. Но затем я подумал, что здравый смысл наоборот, подсказал мне лучший выход из ситуации, в которой меня загнали обстоятельства. Я вернулся в свой родной город, чтобы умереть от руки своей повелительницы, как и подобает дроу-отступнику. Подсознательно я стремился к такому концу, стремился обрести душевное равновесие и долгожданный покой. В глубине души я знал, что получу покой только после смерти.
Было очень жарко, пот струился по моему телу. Женщина на полу закрыла глаза и замерла. Может, она потеряла сознание. Мне стало дурно, голова закружилась. Я закрыл глаза и в следующюю секунду почувствовал, как кто-то осторожно, но уверенно вынимает кинжал из моей руки.
Я открыл глаза. Комната наполнилась дроу. Надо мной склонившись стоял мужчина в богатой одежде – это он забрал у меня кинжал. Кажется, я его помню. Это брат Селин, ЗикНафай. Ну что же... Этого и следовало ожидать, Дом не мог допустить, чтобы его матроне причинили вред.
Он что-то сказал мне, но я не разобрал слов, в ушах шумело и я мог разобрать только стук своего сердца.
ЗикНафай выпрямился и отошел от меня. Я вытянул затекшие ноги и оперся спиной о стену. Кажется, я умирал. Когда меня отравили и кто мог это сделать? Интересный вопрос, но меня мучало другое – я хотел бы увидеть Селин перед смертью и гадал, соизволит ли автор пьесы взглянуть последний раз на своего главного героя.
Я постепенно переставал чувствовать тело. Это был хороший яд, медленный, но неумолимый. Возможно, мне подсыпала его в пищу Розита там в трущобах. Сейчас это не имеет никакого значения. Мышцы постепенно парализует и скоро я не смогу дышать.
В комнату кто-то входил и выходил, не разобрать – слух и зрение начали изменять. На меня никто не обращал внимания, я был просто отработанным материалом, использованным инструментом.
Суматоха стихла. Я не чувствовал ног, едва мог пошевелить рукой. Женщина на полу не шевелилась, наверное, она мертва. Зрение начало изменять мне – все искажалось вокруг. Появлялись и исчезали лица дроу, людей, еще каких-то существ. Все они были давно мертвы. Я увидел Аллукаха, он улыбался, но не злорадно, а участливо, двже с какой-то жалостью. Вот надо мной склонилась моя сестра. Ее лицо искажено яростью, но эта злоба направлена не на меня. Даже в посмертии она продолжает ненавидеть своих убийц, догадался я. Тени прошлого кружили вокруг меня, ожидая, когда я присоединюсь к ним.
Затем все осветилось. Кто-то светил мне в лицо лампой.
Лампу слегка отстранили и я увидел прямо перед собой Селин. Принцесса смотрела на меня в упор. Удивительно, но ее фиолетовые глаза были полны слез.
- Дорион... –мне показалось или она действительно позвала меня?
- Дорион... – повторила принцесса. А затем она сказала то, что я даже надеяться не смел услышать. – Любимый мой... Прощай.
Говорить я уже не мог. Уходили последние секунды жизни. Селин склонилась ко мне, близко, совсем близко. Я увидел, что по ее щекам текут слезы.
- Мне так жаль. – сказала она. – Так жаль.
* * *
Через полчаса принцесса правящего дома покинула храм. Она вернулась в свой дом-крепость под надежной охраной - ее братья особое внимание уделяли безопасности своей единственной сестры, сумевшей в жесточайшей конкуренции завовевать титул верховной жрицы.
А еще через полчаса тело последнего дроу из рода Тор’Ниелей было кремировано по обычаям города Даалветина. Через пару дней его имя высекут на длинной стене из черного гранита, опоясывающей храмовую площадь, - еще один благородный дроу, павший во имя традиций. Однажды ночью к стене придет молодая женщина в сопровождении охраны, подойдет поближе, проведет тонкими пальцами по контурам рун и прижмется лбом к стене. Она так ничего не скажет, просто постоит молча и в молчании уйдет прочь.
На этом и заканчивается история одного дроу...
В храме только что закончилась служба. Рабы вытерли жертвенный алтарь, унесли чаши, закатали ковры, потушили большую часть огней в масляных светильниках, выточенных из красного гранита, и в помещении стало совсем темно, даже для глаз дроу. Я разделся практически полностью, соорудив только наберденную повязку из черного платка, так в темноте можно сойти за раба. Я надеялся, что Селин не изменила своим привычкам и не покинула храм сразу после жертвоприношения. Слева от алтаря был выход в узкий коридор с несколькими дверями. Там, рядом с главным залом располагалось служебные помещения, одни служили хранилищами для церемониальных одежд и принадлежностей, в других собирались жрицы перед службой. Я направлялся к комнате, в которой Селин готовилась к церемониям. Хорошо, если я застану ее там, обычно она велит охране ждать снаружи храма, предпочитая медитировать в одиночестве. Вряд ли мне удастся проникнуть в дом-крепость НиСаарма, главную жрицу города, фактически его правительницу, хорошо охраняли, поэтому храм был моим единственным шансом. В коридоре я чуть не столкнулся с белокожей рабыней. Девушка опустила голову и прижалась к стене, позволяя мне пройти. Для нее, принадлежащей к низшей категории рабов, даже раб дроу был господином. Я уверенной походкой прошел мимо нее, прямо к вызолоченным дверям комнаты главной жрицы.
Удивительно, как я был спокоен в эту минуту. Все дорогу до Даалветина я строил предположения и подбирал слова, пытался найти ответы на свои вопросы, а сейчас мне ничего не хотелось, кроме одного – чтобы все это побыстрее кончилось. Не знаю, что буду делать, если ее там не окажется. Может просто воткну в сердце свой отравленный кинжал.
Ручка повернулась и я скользнул в открывшуюся дверь.
Комната едва освещалась огоньком бронзовой масляной лампы. Спиной ко мне в маленьком креслице на восемью ножках сидела женщина. Серебристые волосы стянутые на затылке в хвост, свободно рассыпались по спине. Она еще не успела переодеться, на ней была церимониальная фиолетовая туника с золотой вышивкой.
Я вытащил кинжал и сделал шаг вперед, меня нельзя было не услышать, но женщина даже не пошевелилась. Либо она не надеялась, что сможет остановить убийцу, либо предлагала мне очередную игру. Нет, Селин, время для игр кончилось.
Одним прыжком я преодолел расстояние до нее и, обхватив левой рукой горло жрицы, приставил лезвие кинжала к яремной вене.
- Один звук, моя госпожа, и отравленное лезвие вспорет вам горло. – прошептал я, склонившись к самому уху. И замер. Это была не она.
Другая жрица в церемониальном наряде Селин сидела в ее кресле. Женщина не двигалась, плотно сжав губы. Я сдержал рык, и резко оттолкнув ее от себя, прыгнул к стене. Прижался к ней, лихорадочно оглядывая комнату.
Кроме меня и женщины в комнате больше никого не было.
Жрица упала на пол, но не пыталась подняться. Она только смотрела на меня взглядом, полностью лишенным выражения.
- Где она? Где Селин?
Женщина молчала, а я подумал, что принцесса наверняка просчитала мои последующие шаги. Странно, почему там на поверхности мне это совершенно не приходило в голову?
Я присел на корточки, прижавшись спиной к стене.
- Кто ты, рабыня?
Женщина дроу скользнула по мне бессмысленным взглядом.
Конечно, рабыня, да еще, наверняка, напоенная наркотиком, чтобы все прошло без сучка и задоринки.
Как же я торопился в эту ловушку! Здравый смысл и интуиция полностью отказали мне. Но затем я подумал, что здравый смысл наоборот, подсказал мне лучший выход из ситуации, в которой меня загнали обстоятельства. Я вернулся в свой родной город, чтобы умереть от руки своей повелительницы, как и подобает дроу-отступнику. Подсознательно я стремился к такому концу, стремился обрести душевное равновесие и долгожданный покой. В глубине души я знал, что получу покой только после смерти.
Было очень жарко, пот струился по моему телу. Женщина на полу закрыла глаза и замерла. Может, она потеряла сознание. Мне стало дурно, голова закружилась. Я закрыл глаза и в следующюю секунду почувствовал, как кто-то осторожно, но уверенно вынимает кинжал из моей руки.
Я открыл глаза. Комната наполнилась дроу. Надо мной склонившись стоял мужчина в богатой одежде – это он забрал у меня кинжал. Кажется, я его помню. Это брат Селин, ЗикНафай. Ну что же... Этого и следовало ожидать, Дом не мог допустить, чтобы его матроне причинили вред.
Он что-то сказал мне, но я не разобрал слов, в ушах шумело и я мог разобрать только стук своего сердца.
ЗикНафай выпрямился и отошел от меня. Я вытянул затекшие ноги и оперся спиной о стену. Кажется, я умирал. Когда меня отравили и кто мог это сделать? Интересный вопрос, но меня мучало другое – я хотел бы увидеть Селин перед смертью и гадал, соизволит ли автор пьесы взглянуть последний раз на своего главного героя.
Я постепенно переставал чувствовать тело. Это был хороший яд, медленный, но неумолимый. Возможно, мне подсыпала его в пищу Розита там в трущобах. Сейчас это не имеет никакого значения. Мышцы постепенно парализует и скоро я не смогу дышать.
В комнату кто-то входил и выходил, не разобрать – слух и зрение начали изменять. На меня никто не обращал внимания, я был просто отработанным материалом, использованным инструментом.
Суматоха стихла. Я не чувствовал ног, едва мог пошевелить рукой. Женщина на полу не шевелилась, наверное, она мертва. Зрение начало изменять мне – все искажалось вокруг. Появлялись и исчезали лица дроу, людей, еще каких-то существ. Все они были давно мертвы. Я увидел Аллукаха, он улыбался, но не злорадно, а участливо, двже с какой-то жалостью. Вот надо мной склонилась моя сестра. Ее лицо искажено яростью, но эта злоба направлена не на меня. Даже в посмертии она продолжает ненавидеть своих убийц, догадался я. Тени прошлого кружили вокруг меня, ожидая, когда я присоединюсь к ним.
Затем все осветилось. Кто-то светил мне в лицо лампой.
Лампу слегка отстранили и я увидел прямо перед собой Селин. Принцесса смотрела на меня в упор. Удивительно, но ее фиолетовые глаза были полны слез.
- Дорион... –мне показалось или она действительно позвала меня?
- Дорион... – повторила принцесса. А затем она сказала то, что я даже надеяться не смел услышать. – Любимый мой... Прощай.
Говорить я уже не мог. Уходили последние секунды жизни. Селин склонилась ко мне, близко, совсем близко. Я увидел, что по ее щекам текут слезы.
- Мне так жаль. – сказала она. – Так жаль.
* * *
Через полчаса принцесса правящего дома покинула храм. Она вернулась в свой дом-крепость под надежной охраной - ее братья особое внимание уделяли безопасности своей единственной сестры, сумевшей в жесточайшей конкуренции завовевать титул верховной жрицы.
А еще через полчаса тело последнего дроу из рода Тор’Ниелей было кремировано по обычаям города Даалветина. Через пару дней его имя высекут на длинной стене из черного гранита, опоясывающей храмовую площадь, - еще один благородный дроу, павший во имя традиций. Однажды ночью к стене придет молодая женщина в сопровождении охраны, подойдет поближе, проведет тонкими пальцами по контурам рун и прижмется лбом к стене. Она так ничего не скажет, просто постоит молча и в молчании уйдет прочь.
На этом и заканчивается история одного дроу...
