anafema_device | Дело о пропавшем ожерелье

окончание

Когда пару дней спустя профессор Аугустус С.Ф.К. Ван Дузен, прозванный Мыслящей Машиной, услышал об этой загадке, он счел ее совсем простой. Ему поведал о ней Хэтчинсон Хэтч, репортер. Хэтч был знаком с людьми из таможенного управления, с которыми инспектор Конвей поделился своей историей. Они рассказали репортеру, что таможня открестилась от этого дела, настаивая на том, что инспектор ошибся.

Конвей находился в подавленном состоянии духа. Репутация его была подмочена и прощальные слова Лейтона насмешкой звучали в его ушах. На какое-то время он потерял даже свое бульдожье упрямство, никогда ранее не изменявшее ему, потерял все, за исключением своей веры в причастность Лейтона к этим кражам. И тут его нашел Хэтч. Стал ли Конвей разговаривать с ним? Конечно – он просто горел желанием поделиться своими мыслями, потеряв всякую осторожность. Хэтч выслушал его, взял за руку и привел к Мыслящей Машине.

Конвей отвел душу. Целый час он, не стесняясь в выражениях, описывал подробности. Профессор слушал его сидя в кресле, удобно устроив голову на подушке, и сщурившись рассматривал потолок. Через час Мыслящая Машина знал о деле леди Варрон столько же, сколько Конвей, и о мистере Лейтоне столько же, сколько мог знать о себе только сам мистер Лейтон.
- Сколько жемчужин было в ожерелье? – спросил профессор.
- Сто семьдесят две. – ответил Конвей.
- Тот человек в моторной лодке, вы его назвали Гарри Чешир, он англичанин?
- Да, судя по его речи, манерам и внешнему виду.

Мыслящая Машина сидел некоторое время, крутя пальцами. Репортер и инспектор с нетерпением следили за ним. Хэтч – зная из опыта, что этот удивительный аналитический ум может выдать что-то стоящее. Конвей этого не знал, но ему было любопытно. Однако, как большинство мужчин его профессии, он жаждал действия. Просто сидеть и размышлять, казалось ему бесполезным.

- Видите ли, мистер Конвей, - наконец проговорил профессор. – Вы ничего не доказали. В сущности, ваше расследование установило, что Лейтон не крал ожерелье и, следовательно, не привозил его в Соединенные Штаты. Только один факт указывает на то, что он мог привезти этот жемчуг. Он бросил газеты в моторную лодку. Это действие может показаться бессмысленным, если только...
- Если только в связке газет не были запрятаны жемчужины. – прервал его инспектор.
- Или он развлекался за ваш счет и ни в чем не виноват. – добавил Мыслящая Машина. – Вполне возможно, что он невиновен, но обнаружив вашу слежку, просто выставил вас дураком. Если же мы примем любую другую точку зрения, мы должны принять и допущение, которое не подкреплено ни одним зафиксированным фактом. Нам надо исключить всех других подозреваемых, кто мог украсть ожерелье, и перенести все внимание на Лейтона. Затем, не мудрствуя лукаво, мы должны допустить, что он привез драгоценности в страну.

Инспектор встрепенулся.

- Звучит не слишком логично, но если мы сделаем все эти допущения, то задача становится простой. Но приняв эти допущения, мы должны признать, что вы не полностью обыскали каюту. Например, глядели ли вы под нижней поверхностью перекладин койки? Откуда вы знаете, что ожерелье или отдельные жемчужины не были спущены в мешочке в сливную трубу раковины?

Конвей в раздражении щелкнул пальцами. Именно эти два места он и пропустил.

- Конечно, есть и другие возможности спрятать драгоценности, - продолжил Мыслящая Машина. – и, в силу вышесказанного, обыск не принес результата. Будем считать доказанным, что если ожерелье провезли на корабле, то в одном из таких мест, которые вы пропустили. Очевидно, мистер Лейтон не стал бы оставлять его в чемодане, хранящемся в багажном отделении. Следовательно, мы принимаем, что он спрятал его в каюте и перебросил в моторную лодку.
В этом случае, жемчуг находился в моторной лодке, когда она отошла от Романика, но когда лодка пришвартовалась в гавани, жемчуг уже исчез. В то же время, рядом с лодкой никто не проплывал и тот человек ни с кем не переговаривался. В воду ожерелье кинуть не могли. Вряд ли этот Чешир проглотил сто семьдесят две жемчужины – или большую их часть. Таким образом, что у нас остается?
- Ничего. – без промедления ответил Конвей. – В этом-то все и дело. Мне пришлось сдаться.
- Нет, у нас остается ответ. – язвительно сказал Мыслящая Машина. – Погодите-ка. Возможно, я смогу дать вам имя и адрес человека, у которого сейчас находится ожерелье, конечно, допуская, что Лейтон его привез.

Он резко поднялся и прошел в соседнюю комнату. Конвей повернулся и со странным выражением лица уставился на Хэтча.
- Он что, шутник? – спросил инспектор.
- Нет, но он поистине нечто удивительное. – ответил Хэтч.
- Вы хотите сказать, что я занимался этим делом несколько месяцев и так ничего не смог раздобыть, а он просто ушел в другую комнату и сейчас принесет нам имя и адрес человека, у которого спрятано ожерелье? – в недоумении спросил Конвей.
- Если бы он пошел в ту комнату со словами, что сейчас принесет Тихий Океан в чашке, я бы ему поверил. – ответил репортер. – Я его знаю.

Их прервал телефонный звонок, раздавшийся в соседней комнате, а затем, в течение довольно долгого времени оттуда невнятно доносился раздраженный голос профессора, говорящего по телефону. Через двадцать пять минут он вернулся. Остановившись в дверях, он нацарапал что-то на листке, который вручил Хэтчу. Репортер прочитал: «Генри Ч.Х. Мандерлинг, Скайтуейт, Массачусетс.»
- Вот имя и адрес человека, у которого могут находиться жемчужины. – вполне уверено заявил Мыслящая Машина. – Мистер Хэтч, отправляйтесь вместе с инспектором, пусть он проведет обыск и далее действует по своему усмотрению. Ожерелье будет разобрано на отдельные жемчужины и возможно, что вы найдете их в маленьких мешочках из плащевой ткани, размером с ваш мизинец. Если вы найдете жемчуг, примите меры, чтобы арестовать их обоих, Лейтона и Мандерлинга. Позвоните детективу Мэллори и приведите их сюда.
- Но.... но... – запнулся Конвей.
- Пойдемте! – скомандовал Хэтч.
И они ушли.

* * *

Сонный городок Скайтуейт протянулся на две-три мили вдоль побережья Массачусетса, глядя на океан со скалистой гряды, резко вздымающейся вверх и также резко ниспадающей к морю. Городок был основан двести или триста лет тому назад и с тех пор в нем ничего особенного не случалось. На вершине одного из утесов в течение последних двух-трех месяцев в полном одиночестве жил Генри Ч.Х. Мендерлинг. Он обосновался там весной, вместе с другими людьми из города, проводящими на побережье сонное лето. Мандерлинг занимал убогую маленькую хижину, продуваемую со всех сторон солеными ветрами. К дому был пристроен крошечный сарай.

Хэтчинсон Хэтч и инспектор без труда нашли дом и без колебаний вошли в него. В доме никого не было, кто мог бы остановить их или помешать их поискам. Простой замок на двери не мог служить препятствием. Менее чем через полчаса опытные руки инспектора Скотланд Ярда обнаружили около двух десятков маленьких мешочков из плащевой ткани, размером с мизинец. Он открыл один из них и ему в ладонь выпало шесть жемчужин.
- Все точно, это жемчуг леди Варрон, - торжествующе воскликнул Конвей, изучив драгоценности, и положил их в карман.
- Ш-ш-ш! – внезапно предостерег его Хэтч.

Он услышал шаги у двери, затем кто-то вставил в замок ключ и послышались голоса. В следущее мгновение дверь распахнулась и они услышали как в хижину вошли два человека. И в этот психологический момент Конвей выступил вперед и встретил мужчин лицом к лицу.
- Вы попались, Лейтон. – спокойной сказал инспектор.
Спина инспектора загораживала обзор Хэтчу, но он услышал выстрел и мимо его головы просвистела пуля. Конвей бросился вперед, Хэтч увидел, как его рука взметнулась и один из мужчин упал. Затем раздался второй выстрел. Конвей немного пошатнулся, сделал еще один шаг вперед и снова поднял свою могучую руку. Револьвер с грохотом упал на пол и кто-то поспешно выбежал из хижины, хлопнув дверью.
- Свяжите этого. – распорядился Конвей.
Он выбежал наружу и Хэтч услышал, как он промчался по террасе и спрыгнул с нее. Затем репортер занялся мужчиной, лежащим без сознания на полу. Это был Генри Чешир. Хэтч связал его по рукам и ногам и тоже выскочил из хижины.

Конвей бегом спускался с утеса к моторной лодке. Хэтч увидел, как в лодку вскарабкался человек и секунду спустя лодка сорвалась с места. Пока Конвей добежал до берега, лодка уже удалилась в море на пятьдесят ярдов.
- Не в этот раз, мистер Конвей! – донесся с набирающей скорость лодки голос Лейтона.
Инспектор с минуту всматривался в волны, а затем повернулся к Хэтчу. Репортер заметил, что он был очень и очень бледен.
- Вы его связали? – спросил Конвей.
- Да. – ответил Хэтч. – Вы ранены?
- А то. – сказал инспектор. – Он попал мне в левую руку. Я и не знал, что у него есть револьвер. Нам повезло, что он сделал всего два выстрела.

* * *

Мыслящая Машина закончил перевязывать раны Конвея – они оказались пустяковыми – и повернулся к остальным. Детектив Мэллори привел к нему Гарри Чешира или Мандерлинга, которого передали ему на руки Конвей и Хэтч по возвращении в Бостон. Лейтон был объявлен в розыск.
Но Конвея мало беспокоили его раны, его разбирало любопытство, что же произошло на самом деле и каким образом профессору удалось это установить.

Наконец профессор приступил к объяснениям. – Все было до смешного просто. Задача свелась к одному единственному вопросу: каким образом можно перенести на берег сто семьдесят две жемчужины с лодки, находящейся в сорока милях от него? Ни одно другое судно не приближалась к ней; перебросить на берег их невозможно и я ничего не слышал о дрессированных рыбах, которые могли бы перевезти жемчуг. Итак, какие другие способы безопасной доставки драгоценностей на берег у нас остались?

Он вопросительно переводил взгляд с одного на другого. Но все лишь качали головой. Мандерлинг или Чешир молчал.

- Есть только два возможных ответа. – сказал профессор. – Один – использовать подводную лодку, что кажется еще более невероятным, и второй –почтовые голуби.
- Боже ты мой! – воскликнул Конвей, не сводя глаз с Мандерлинга. – И впрямь, я видел голубей над Скайтуейтом.
- Как вы и подозревали, ожерелье находилось на судне. – продолжил объяснения Мыслящая Машина. – Разобранное на отдельные жемужины, которые, вероятно, были спущены в длинном мешочке из плащевой ткани в сливную трубу раковины. Затем их перебросили в моторную лодку, спрятав в связке газет. Когда лодка отплыла на две мили от Романика, жемчуг привязали к почтовым голубям и выпустили птиц. Вы, мистер Конвей, могли видеть лодку с лайнера, но вряд ли вы смогли бы заметить, как с лодки одна за другой взлетали птицы. Голуби вернулись домой, в хижину Мандерлинга в Скайтуейте. Домашние голуби обычно содержатся в автоматически закрывающихся кабинках и каждый голубь по возвращении оказался заперт в своей кабинке. Пока птицы отдыхали, Мандерлинг и Лейтон сняли с них жемчуг.
Конечно, взяв почтовых голубей в качестве отправной точки, мы смогли выйти на верный путь. – после паузы продолжил Мыслящая Машина. – Существуют общества любителей почтовых голубей и вполне возможно, что в каком-нибудь из них могли знать англичанина, живущего недалеко от Бостона, который держал примерно двадцать пять – тридцать птиц. Один из любителей вспомнил такого. Он назвал имя – Генри Ч.Х. Мандерлинг. Гарри это сокращенное имя от Генри. Генри Ч.? Генри Чешир или Гарри Чешир, так назвался Мандерлинг, когда его обыскивали в порту.

- А вы можете объяснить, каким образом Лейтон стянул ожерелье во время приема? – с любопытством спросил Конвей.
- Так же, как и все остальные вещи. – ответил Мыслящая Машина. – Дерзостью и умом. Предположим, что у Лейтона в рукаве пиджака к плечу была пришита резинка, затем ее растянули, а конец с зажимом закрепили на манжете. Помните, этот человек всегда только и ждал подходящего случая. Конечно, он не планировал падение леди Варрон, но вот оно случилось. Допустим, что ожерелье соскользнуло на пол, когда он наклонился, чтобы помочь леди Варрон. Он мог моментально отреагировать, прицепив зажим к ожерелью, прямо под носом у всех остальных гостей. Резинка сжалась и ожерелье исчезло в рукаве Лейтона. Теперь ему не был страшен непрофессиональный обыск карманов, который он сам и предложил провести.
- Карточные шулеры прибегают к такому трюку, чтобы избавиться от карт. - заметил детектив Мэлори.
- А, значит это известный трюк? – спросил Мыслящая Машина. – Покинув бальный зал, Лейтон немедленно спрятал ожерелье в том же месте, где прятал другие драгоценности, и, прежде, чем Скотланд Ярду стало известно о краже, написал письмо Мандерлингу с подробными инструкциями. Вы ведь и не думали перехватывать его письма, пока не узнали о пропаже ожерелья. Возможно, что Лейтон и раньше проворачивал свои делишки с Мандерлингом в других частях света, когда за ним не наблюдали так тщательно, как в данном случае. Осмелюсь предположить, что он все старательно планировал из опасения, что произойдет что-то подобное сегодняшнему.

Спустя полчаса Конвей пожал профессору руку, сердечно благодаря его и остальных за помощь.
- Мне это дело оказалось не по зубам. – признался Конвей, направляясь к выходу.
- Видите ли, - заметил Мыслящая Машина. – Люди вашей профессии слишком редко прибегают к здравому смыслу. Помните, что дважды два четыре и не иногда, а всегда.

Лейтона так и не поймали. Из Мандерлинга получился образцовый заключенный.