Ядовитое перо, Артур Рив
Aug. 7th, 2012 10:55 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anafema_device- 4 -
окончание
Мы ошеломленно смотрели друг на друга. Торстон нервно открывал и закрывал рот, облизывая губы, словно хотел что-то сказать, но не мог произнести ни слова.
- И в заключение, - продолжал Крейг, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные попытки Торстона заговорить, - Мы перейдем к записке, которую нашли свернутой в банке с нашатырем на туалетном столике Веры Литтон. Вот в этой стеклянной банке находится смесь хлорида аммония и негашенной извести. Я добавлю немного воды и слегка подогрею. В результате должны выделиться едкие аммиачные пары.
- Теперь возьмем вот этот третий лист, на котором я сделал надпись раствором нитрата ртути. Как видите, он не оставляет следов на бумаге. Затем я свернул бумажку, бросил в банку с нашатырем и через несколько секунд вытащил. Это ускоренный процесс получения окраски, аналогичный более медленному воздействию солнечного света на нитрат серебра. Пары аммиака образовали черный осадок с нитратом ртути, в результате получились очень четкие черные линии, практически несмываемые. Технически, эти чернила можно назвать скорее невидимыми, чем проявляющимися.
Мы склонились нас листом бумаги и прочитали, что же он написал. Это была та самая фраза, которую Диксон якобы адресовал Вере:
«Это излечит вашу головную боль.
Доктор Диксон.»
В это время слуга принес телеграмму из Нью-Йорка. С трудом оторвавшись от своих манипуляций с реактивами, Кеннеди вскрыл телеграмму, быстро прочитал и спрятал ее в карман.
- В эту четвертую бутылочку налит кислый раствор хлорида железа. Я разбавлял раствор до тех пор, пока надпись, сделанная им, не остается бесцветной даже после высыхания. – торопливо продолжил профессор. – Теперь я проведу им несколько линий вот на этом, четвертом листе бумаги. Смотрите, он не оставляет следов. Но этот раствор обладает замечательной способностью приобретать красную окраску в парах роданистоводородной кислоты. Вот эта колба содержит пары кислоты, полученные в результате реакции серной кислоты с роданидом калия. Отойдите, доктор Уотерворт, в вашем состоянии вам опасен даже один вдох этого газа. Ага! Смотрите, линии, проведенные мной на бумаге, стали красными.
Едва дав нам время осмыслить его слова, Кеннеди свернул бумажку и засунул ее в банку с нашатырем. Когда же он вытащил ее, линии на ней исчезли и бумага снова была девственно белой. Красные линии, обретшие цвет под действием газа из колбы, были начисто стерты с поверхности бумаги аммиачными парами.
- Таким образом, с помощью роданида и аммиака я могу проявлять и удалять чернила с бумаги. Тот, кто написал записку от имени доктора Диксона, имел под рукой ответ доктора Торстону – «Это не излечит вашу головную боль». Он подложил настоящую записку под бумагу и, просветив ее лампой, тщательно обвел слова отбросив частицу «не». Затем записку уничтожили.
- Но он забыл, что после проявления чернил с помощью роданида... Конечно, он надеялся, что Вера Литтон положит запису в банку с нашатырем и таким образом удалит надпись и проявит невидимый нитрат серебра, которым было написано имя доктора Диксона, на другой стороне бумаги... Но он забыл, - Кеннеди почти кричал, - что пары роданистоводородной кислоты всегда могут вернуть слова, стертые аммиаком, чтобы стать уликой против него!
И, прежде чем прокурор успел вмешаться, Кеннеди схватил записку, найденную в склянке с нашатырем, и засунул обвинительный материал в колбу с длинным горлом, содержащую пары роданида.
- Не бойтесь, - сказал он, успокаивая разгневанного прокурора. – записям Диксона это никак не повредит. Их теперь нельзя удалить.
Затем он вытащил записку и на обеих сторонах бумаги виднелись буквы – черные оригинальной записи и красные на другой стороне.
Мы столпились вокруг Крейга и он зачитал ее вслух с таким же интересом, как и мы все:
«Прежде чем принять порошок от головной боли, поместите содержимое этой бумажки в банку с небольшим количеством теплой воды.»
- Хмм, - прокомментировал Крейг. – Очевидно, что надпись была сделана на внешней стороны бумаги, в которую завернули немного нашатыря и окиси кальция. Там есть продолжение:
«Просто киньте пакетик вместе с бумагой. Если приняв лекарство, вы почувствуете слабость, нашатырь быстро приведет вас в чувство. Быстро проглотите одну чайную ложку средства, этого будет достаточно.»
Подписи не было, но запись была четкой и слова вместе с бумагой были подчеркнуты.
Крейг вытащил несколько писем. – Вот образцы почерка нескольких людей, связанных с этим случаем. И я с первого взгляда могу отличить среди них почерк бессердечного негодяя, подписавшего смертный приговор Вере Литтон. Однако, официальное доказательство я оставляю на долю полицейских графологов. Торстон, кого вы видели, уходя из бунгало миссис Бонкур, кто был там постоянным гостем?
Торстон, еще не придя в себя полностью, повернулся и указал дрожащим пальцем на Халси Поста.
- Да, дамы и господа, - вскричал Кеннеди, решительно хлопнув телеграммой, только что полученной из Нью-Йорка, об стол. – Да, настоящим клиент Керра и Киммеля, склонившим Торстона к подлогу, был Халси Пост, тайный любовник Веры Литтон, разделавшийся с ней, когда его положению в Данбридже стал угрожать скандал. Халси Пост занимается сбытом цианида ювелирам, но он также является дипломированным технологом, специалистом по симпатическим чернилам. Он фальсифицировал письма Веры Литтон и записку от Диксона, потому что доктор Диксон был его соперником за сердце Альмы Уиллард. Ему как воздух были нужны уиллардовские миллионы, чтобы компенсировать убытки, понесенные компанией его отца. Вот человек, использовавший ядовитое перо. Доктор Диксон невиновен.
пс Рассказ не особо замыловатый, но мне, как химику, было интересно прочитать описание химиечских процессов.
окончание
Мы ошеломленно смотрели друг на друга. Торстон нервно открывал и закрывал рот, облизывая губы, словно хотел что-то сказать, но не мог произнести ни слова.
- И в заключение, - продолжал Крейг, не обращая ни малейшего внимания на отчаянные попытки Торстона заговорить, - Мы перейдем к записке, которую нашли свернутой в банке с нашатырем на туалетном столике Веры Литтон. Вот в этой стеклянной банке находится смесь хлорида аммония и негашенной извести. Я добавлю немного воды и слегка подогрею. В результате должны выделиться едкие аммиачные пары.
- Теперь возьмем вот этот третий лист, на котором я сделал надпись раствором нитрата ртути. Как видите, он не оставляет следов на бумаге. Затем я свернул бумажку, бросил в банку с нашатырем и через несколько секунд вытащил. Это ускоренный процесс получения окраски, аналогичный более медленному воздействию солнечного света на нитрат серебра. Пары аммиака образовали черный осадок с нитратом ртути, в результате получились очень четкие черные линии, практически несмываемые. Технически, эти чернила можно назвать скорее невидимыми, чем проявляющимися.
Мы склонились нас листом бумаги и прочитали, что же он написал. Это была та самая фраза, которую Диксон якобы адресовал Вере:
«Это излечит вашу головную боль.
Доктор Диксон.»
В это время слуга принес телеграмму из Нью-Йорка. С трудом оторвавшись от своих манипуляций с реактивами, Кеннеди вскрыл телеграмму, быстро прочитал и спрятал ее в карман.
- В эту четвертую бутылочку налит кислый раствор хлорида железа. Я разбавлял раствор до тех пор, пока надпись, сделанная им, не остается бесцветной даже после высыхания. – торопливо продолжил профессор. – Теперь я проведу им несколько линий вот на этом, четвертом листе бумаги. Смотрите, он не оставляет следов. Но этот раствор обладает замечательной способностью приобретать красную окраску в парах роданистоводородной кислоты. Вот эта колба содержит пары кислоты, полученные в результате реакции серной кислоты с роданидом калия. Отойдите, доктор Уотерворт, в вашем состоянии вам опасен даже один вдох этого газа. Ага! Смотрите, линии, проведенные мной на бумаге, стали красными.
Едва дав нам время осмыслить его слова, Кеннеди свернул бумажку и засунул ее в банку с нашатырем. Когда же он вытащил ее, линии на ней исчезли и бумага снова была девственно белой. Красные линии, обретшие цвет под действием газа из колбы, были начисто стерты с поверхности бумаги аммиачными парами.
- Таким образом, с помощью роданида и аммиака я могу проявлять и удалять чернила с бумаги. Тот, кто написал записку от имени доктора Диксона, имел под рукой ответ доктора Торстону – «Это не излечит вашу головную боль». Он подложил настоящую записку под бумагу и, просветив ее лампой, тщательно обвел слова отбросив частицу «не». Затем записку уничтожили.
- Но он забыл, что после проявления чернил с помощью роданида... Конечно, он надеялся, что Вера Литтон положит запису в банку с нашатырем и таким образом удалит надпись и проявит невидимый нитрат серебра, которым было написано имя доктора Диксона, на другой стороне бумаги... Но он забыл, - Кеннеди почти кричал, - что пары роданистоводородной кислоты всегда могут вернуть слова, стертые аммиаком, чтобы стать уликой против него!
И, прежде чем прокурор успел вмешаться, Кеннеди схватил записку, найденную в склянке с нашатырем, и засунул обвинительный материал в колбу с длинным горлом, содержащую пары роданида.
- Не бойтесь, - сказал он, успокаивая разгневанного прокурора. – записям Диксона это никак не повредит. Их теперь нельзя удалить.
Затем он вытащил записку и на обеих сторонах бумаги виднелись буквы – черные оригинальной записи и красные на другой стороне.
Мы столпились вокруг Крейга и он зачитал ее вслух с таким же интересом, как и мы все:
«Прежде чем принять порошок от головной боли, поместите содержимое этой бумажки в банку с небольшим количеством теплой воды.»
- Хмм, - прокомментировал Крейг. – Очевидно, что надпись была сделана на внешней стороны бумаги, в которую завернули немного нашатыря и окиси кальция. Там есть продолжение:
«Просто киньте пакетик вместе с бумагой. Если приняв лекарство, вы почувствуете слабость, нашатырь быстро приведет вас в чувство. Быстро проглотите одну чайную ложку средства, этого будет достаточно.»
Подписи не было, но запись была четкой и слова вместе с бумагой были подчеркнуты.
Крейг вытащил несколько писем. – Вот образцы почерка нескольких людей, связанных с этим случаем. И я с первого взгляда могу отличить среди них почерк бессердечного негодяя, подписавшего смертный приговор Вере Литтон. Однако, официальное доказательство я оставляю на долю полицейских графологов. Торстон, кого вы видели, уходя из бунгало миссис Бонкур, кто был там постоянным гостем?
Торстон, еще не придя в себя полностью, повернулся и указал дрожащим пальцем на Халси Поста.
- Да, дамы и господа, - вскричал Кеннеди, решительно хлопнув телеграммой, только что полученной из Нью-Йорка, об стол. – Да, настоящим клиент Керра и Киммеля, склонившим Торстона к подлогу, был Халси Пост, тайный любовник Веры Литтон, разделавшийся с ней, когда его положению в Данбридже стал угрожать скандал. Халси Пост занимается сбытом цианида ювелирам, но он также является дипломированным технологом, специалистом по симпатическим чернилам. Он фальсифицировал письма Веры Литтон и записку от Диксона, потому что доктор Диксон был его соперником за сердце Альмы Уиллард. Ему как воздух были нужны уиллардовские миллионы, чтобы компенсировать убытки, понесенные компанией его отца. Вот человек, использовавший ядовитое перо. Доктор Диксон невиновен.
пс Рассказ не особо замыловатый, но мне, как химику, было интересно прочитать описание химиечских процессов.
