anafema_device | Дело о сувенирных открытках, Жак Фатрелл

- 1 -

Почтовых открыток было три. На первой красовалось яркое цветное изображение Капитолия в Вашингтоне. Еще на ней стоял штемпель: «Филадельфия, 12 ноября, 14:30». Ниже картины, мелким каллиграфическим почерком были написаны следующие числа и знаки: «I-28-38-4 x 47-30-2 x 21-19-8 x 65-5-3 x 29-32-11 x 40-2-9x.»
На второй открытке был нарисован Сквейр Парк в Бостоне, украшенный величественной статуей Линкольна с рабом на переднем плане. Эта открытка также была проштемпелевана в Филадельфии, но 13 ноября. Та же самая рука, что и на первой открытке, начертала на ней: «II-155-19-9 x 205-2-8 x согласны x 228-31-2 x (настоящее время) x 235-13-4.»
Третья открытка являла собой идиллическую цветную картину речной протоки неподалеку от Нового Орлеана. Снова почтовый штемпель был проставлен в Филадельфии, но дата стояла за 14 ноября. На этой открытке было написано только: “III-41-1-9 x 181-15-10 x газету.»

Профессор Аугустус С.Ф.К. Ван Дузен – Мыслящая Машина – крутил и гнул эти открытки в тонких пальцах, внимательно изучая их своими сщуренными водянистыми голубыми глазами. Наконец он положил открытки на стол перед собой и резко откинулся на спинку стула, сжав длинные, белые пальцы. Настроение у него было не очень благоприятное.
- Ну? – коротко спросил он.

Бородатый посетитель, принесший открытки, взирал на миниатюрную фигуру и напряженное лицо ученого со смешанным чувством удивления и благоговения. Ему с трудом удавалось связать этого недовольного маленького человечка с достижениями, так высоко вознесшими имя ученого в научном мире. Через секунду взгляд посетителя дрогнул и он отвел глаза.
- Меня зовут Вильям Колгейт, - сказал он. – Недавно – точнее, четыре недели и три дня тому назад – из моего городского дома исчез алмаз. Это был камень, который я неограненным купил в Южной Африке. Весит он почти тридцать каратов. Если его огранить, то, думаю, получится бриллиант весом от восемнадцати до двадцати каратов. В неограненном виде он тянет примерно на сорок тысяч долларов. Возможо, вы уже читали о его краже в газетах?

- Я не читаю газет. – ответил Мыслящая Машина.
- Ну хорошо. В таком случае, - улыбнулся Колгэйт, - Я могу кратко изложить факты Уже несколько лет у меня служит секретарем молодой человек по имени Чарльз Трэверс. Ему около двадцати пяти лет. В последние четыре или пять месяцев я заметил изменения в его поведении. Если прежде он вел себя тихо и скромно, то сейчас, осмелюсь предположить, что в результате дурного влияния, он стал довольно необуздан и, как мне кажется, живет не по средствам. Пару раз мне даже пришлось урезонивать его. В первый раз он раскаялся, но во время второго разговора вышел из себя и на следующий день исчез. Вместе с ним исчез и алмаз.

- Вы точно знаете, что он унес алмаз? – требовательно спросил Мыслящая Машина.
- Точнее быть не может. – заверил его Колгейт. – Сомневаюсь, что кто-то еще, кроме Трэверса, мог знать, где я хранил драгоценный камень. Я также уверен, что слуги, моя жена и две дочери совершенно не при чем. К тому же, жена с дочерьми уже два месяца находятся в Европе. Похоже, что полиция не способна справиться с этим делом, поэтому я пришел к вам.
- И где же вы хранили алмаз?
- В ящике стола, - последовал ответ. – Я планировал подарить его старшей дочери, возможно, на ее свадьбу. Теперь же... – Колгейт только рукой махнул.

Мыслящая Машина несколько минут сидел молча, изогнув свои полукруглые брови и устремив косящие глаза к потолку.
– В таком случае, проблема заключается в том, чтобы найти вашего секретаря, - заявил он наконец. – Алмаз, конечно же, так велик, что пытаться избавиться от него в оригинальном виде просто нелепо. Трэверс ведь неглупый человек, мы должны признать это. И, опять же, если камень расколоть на маленькие кусочки, его стоимость упадет в десять раз от первоначальной. При подобных обстоятельствах, стал бы он его раскалывать?
- Это - один из тех вопросов, на которые я хотел бы знать ответ.

Профессор опять взялся за открытки и осмотрел их.
- И какое отношение к этому имеют открытки?

- Это еще один вопрос, который я хотел бы прояснить. – сказал Колгэйт. – Я могу только догадываться, что они каким-то образом связаны с тайной, окружающей исчезновение драгоценного камня. Возможно, они могут дать подсказку, где камень находится сейчас.
- Это почерк Трэверса?
- Да.
- Совершенно очевидно, что открытки представляют из себя некоторого рода зашифрованное послание. - объяснил ученый. – Вы с Трэверсом пользовались между собой шифром?
- Конечно же нет.
- Тогда почему это сообщение зашифровано? – воинственно поинтересовался Мыслящая Машина. Он впился взглядом в Колгейта, словно обвинял его в чем-то.
Колгейт только плечами пожал.
- Конечно, - продолжил ученый. – Я могу установить, что здесь написано. Шифр элементарный по своему характеру, но все же я сомневаюсь, сможем ли мы что-нибудь прояснить, даже если прочитаем его. Однако, признавая ум Трэверса, я предположил бы, что это предложение вернуть алмаз, возможно, за денежное вознаграждение. Но почему зашифрованное?

Похоже, что Колгейту было нечего больше добавить к тому, что он уже сообщил и, через несколько минут, он раскланялся, получив от профессора инструкции явиться на следующий день, дав ученому время, чтобы он смог поработать с почтовыми открытками.

Он явился на следующий день в указанный час.

- А есть ли у вас книга в трех томах, которую бы вы недавно читали или которой часто пользуетесь?
Отчего-то Колгейт показался ошарашенным этим вопросом. Однако, это длилось всего мгновение.
- Полагаю, что у меня есть несколько разных трехтомников. – ответил он.
- Есть ли какая-нибудь особая книга, которую вы часто читаете и ваш секретарь об этом знает?
И снова какое-то странное, неуловимое выражение мелькнуло на лице Колгейта. – Нет. – ответил он через секунду.

Мыслящая Машина встал. – В таком случае, мне необходимо, - заговорил он. – попасть в вашу библиотеку и попытаться найти книгу, с которой соотносится шифр.
- Книгу? – с любопытством спросил Колгейт. – Но если шифр не имеет никакого отношения к алмазу, то я не вижу, почему...
- Конечно, вы не видите! – резко оборвал его профессор. – Проводите меня в вашу библиотеку и позвольте мне ее осмотреть.

Это предложение как будто несколько встревожило Колгейта. Он принялся крутить в руках свои безупречные перчатки, не сводя глаз с непроницаемого лица профессора.
- Это невозможно, - сказал он наконец. – Невозможно найти что-либо в моей библиотеке прямо сейчас. Как я уже упоминал, мои жена и дочери за границей и я решил воспользоваться их отсутствием, чтобы подремонтировать библиотеку и еще несколько комнат. На это время все мои книги запаковали без всякой системы.

Профессор снова сел, вопросительно глядя на Колгейта.
- Тогда обратитесь ко мне снова, когда ваша библиотека будет приведена в порядок. – коротко сказал он. – Я ничего не смогу сделать, пока не увижу книги.
- Но... но... – запнулся Колгейт.
- Всего доброго. – коротко ответил Мыслящая Машина.

Колгейт ушел. Появился он через три дня. Насколько можно было судить по его поведению, за это время он сумел кое-что предпринять. И тем не менее, когда он заговорил, в его голосе прозвучали те же самые интонации, что и в первый его визит.
- Ремонт закончен. – объявил он ученому. – Моя библиотека приведена в порядок и вы можете осмотреть ее, когда вам будет удобно. Но если вы желаете отправиться прямо сейчас, мой экипаж ожидает у дверей.

Мыслящая Машина секунду смотрел на него, а затем взялся за шляпу. В дверях дома Колгейта их встретил лакей с лицом истукана, который молча забрал у них шляпы и пальто. Колгейт провел гостя прямо в библиотеку. Это была великолепно обустроенная комната, каждой деталью демонстрирующая впечатляющую покупательную способность денег. Однако, Мыслящая Машина остался безучастен к этой бросающейся в глаза роскоши. Все его внимание было безраздельно обращено на книжные полки.

Он переходил от одного конца длинной комнаты к другому, читая названия книг. На полках стояли сочинения Диккенса, Бальзака, Киплинга, Стивенсона, Тэкерея, Золя – полные собрания. Три или четыре раза профессор останавливался у полки, чтобы вытянуть томик и просмотреть его. Каждый раз он возвращал его на место без единого слова и продолжал поиски. Колгейт стоял в стороне, с любопытством наблюдая за ним.

Мыслящая Машина собрался вытащить один из томиков Дюма, когда в дверях показался истуканоподобный лакей с почтой и телеграммой в руках.
- Это для вас, сэр? – спросил он Колгейта.
- Да, - ответил Колгейт.

Он вытянул из пачки бульварную газетенку, позволив упасть на пол конверту. Профессор поднял его с некоторым рвением. Письмо было адресовано «Уильяму К. Колгэйту». Поворачиваясь к книжным полкам, ученый выглядел почти удивленным.

Прошло десять минут, прежде чем Мыслящая Машина выташил сразу три томика. Это был старинный английский роман «Десять тысяч в год», редкое и ценное первое издание. Он пролистнул несколько страниц первого тома, пока не добрался до страницы 25. В следующую секунду он воскликнул – Ага! – Затем он перешел к странице 47. Поизучав страницу секунду-другую, он снова сказал – Ага!
- Что там? – быстро спросил Колгейт.

Мыслящая Машина поднял свои холодные, косые глаза на сгорающего от нетерпения хозяина дома.
- Это ключ к шифру. – ответил он.
- И что это? Ну, читайте же! – скомандовал Колгейт. Его ясные, настороженные глаза перебегали с открытой страницы на лицо ученого. Он безуспешно пытался найти на ней то, что привлекло внимание профессора. Но все, что он видел, это слова, которые описывали историю и ничего больше.
- Ну, так что же? – снова повторил он и теперь в его глазах появился блеск. – Там сказано, где находится алмаз?
- Учитывая, что я успел просмотреть только два слова из возможных двадцати или тридцати, даже не знаю, что вам сказать. – резко ответил Мыслящая Машина. – На данном этапе я могу ответить вам только то, что с помощью этих книг можно найти камень.
В течении последующего получаса или даже дольше, ученый был занят тем, что с довольно рассеянным видом просматривал этот трехтомник. Наконец, он захлопнул третий том и встал.

- Трэверс сообщает, что вернет алмаз за десять тысяч долларов. – объявил он.
- О, вот как? – насмешливо ответил Колгейт. И снова на его лице мелькнуло то, еле уловимое выражение, которое заставило ученого наморщить брови.
- Вам совершенно необязательно платить ему, знаете ли. – язвительно заметил профессор. – Я смогу раздобыть камень и без десяти тысяч долларов.
- Ну, так раздобудьте же его! – несколько нетерпеливо воскликнул Колгейт. – Я хочу свой алмаз обратно и просто нелепо предполагать, что я должен заплатить десять тысяч за свою же собственность. Хватит! Давайте сделаем то, что должно быть сделано немедленно.
- Я сделаю то, что должно быть сделано немедленно, но сделаю это без вашей помощи. – заметил Мыслящая Машина. – Завтра я пошлю за вами. Когда вы придете, алмаз будет у меня. Всего хорошего.

Колгейт только беспомощно посмотрел ему вслед, когда он выходил из библиотеки.

* * *

Мыслящая Машина разговаривал по телефону с Хатчинсоном Хатчем, репортером.
- Вы знаете Уильяма К. Колгэйта в лицо? – требовательно спросил он.
- Да и очень хорошо. – ответил Хатч.
- У него рыжие волосы?
- Нет.
- До свидания.

На следующее утро в газетах появилось короткое объявление. Оно было очень простым:

«Согласен на десять тысяч долларов. В полицию не обращался. В целях гарантии безопасности, позвоните 1103 Бэй для обсуждения деталей.»