![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anafema_device- 4 -
- Мы... надеемся, что это так, миссис Браноувер.
- И преступник не оставил никаких следов?
- Какие же следы, если это несчастный случай, миссис Браноувер? Не было никакого преступника.
- Кора! – рявкнул Брановуер.
- Ах, как глупо с моей стороны! – очаровательно зарделась она. – Какое потрясение для дочери доктора Лоури!
Бранувоер дотронулся до руки Трэнта. Шок прошел и он снова стал попечителем – попечителем университета, казначея которого нашли мертвым в своем офисе накануне того дня, как все его расчетные книги должны были быть представлены совету. Он быстро вышел из машины, оставив жену. – Пойдемте наверх, Трэнт.
Президент Джослин механически ответил на пожатие Браноувера и коротко ознакомил президента совета попечителей с фактами. Мужчины обменялись многозначительными взглядами.
- Все выглядит, Джослин, - Браноувер повторил те же самые слова, что до его появления произнес Джослин. – Как признание! Он покончил с собой?
- Я не вижу другого объяснения, - овтетил президент. – Но мистер Трэнт...
- А ведь я мог бы спасти его! – попечитель побледнел и поглядел на тело, лежащее на диване. – О, Лоури, и почему я сразу не прочитал твое письмо?
Браноувер неловко полез в карман за письмом. – Он прислал его в воскресенье, - виновато признался он. – Мне следовало тот час же прийти к нему, но я и подозревать ни о чем не мог.
Пока Джослин читал письмо, его уверенность все больше возрастала. Оно явно было написано рукой казначея. – Это объясняет все. – вынес он вердикт и зачитал письмо вслух:
- Дорогой Брануовер. Умоляю, если у вас еще осталась жалость к человеку, за спиной которого шестидесят лет честной жизни и которого ждет бесчестие и позор, прийти ко мне как можно раньше. Я прошу вас не откладывать свой приход позднее понедельника, я заклинаю вас. Джеймс Лоури.
Доктор Рейланд закрыл лицо ладонями, а Джослин повернулся к Трэнту. На лице молодого человека отражалась глубокая озадаченность.
- Когда вы получили это письмо, мистер Браноуер? – наконец спросил Трэнт.
- Он написал это письмо в субботу утром. Его доставили ко мне домой в субботу в полдень. Но в это время я ехал в автомобиле с женой, поэтому не увидел его, пока не вернулся домой в воскресенье в полдень.
- Значит вы и не могли прийти пораньше.
- Нет. Однако, я мог бы попытаться сделать хоть что-то, если бы подозревал что за этим письмом кроется его решение покончить с собой.
- Нет, он не убивал себя, мистер Браноуер! – коротко оборвал его Трэнт.
- Что?
- Посмотрите на его лицо. Оно белое и искажено грмасой. Если бы он задохнулся, то лицо у него посинело бы и отекло. Прежде чем газ начал заполнять комнату, он уже был мертв – ему нанесли смертельный удар...
- Нанесли удар? Но кто?
- Человек, который находился в этой комнате прошлой ночью! Человек, который сжег эти счета, заткнул замочную скважину, открыл газ, обставив всю сцену, и ушел, выставив доктора Лоури вором и самоубийцей, чтобы спасти свою шкуру! Два человека имели доступ к университетским фондам, два человека оформляли счета! Один лежит перед нами мертвый и второй – тот, кто был вчера в этой комнате. Я должен сказать, что этот второй человек... – он взглянул на часы. – Еще не появился на своем рабочем месте в девять утра!
- Гаррисон? – одновременно воскликнули Джослин и Рейланд.
- Да, Гаррисон, - решительно ответил Трэнт. – Готов поклясться, что это он находился в этой комнате прошлой ночью.
- Гаррисон? – повторил Браноуер с презрением. – Невозможно.
- Насколько невозможно? – дерзко спросил Трэнт.
- Потому что Гаррисон, мистер Трэнт, - возразил президент попечительского совета, - в это время находился в Эльгине. Он попал в автомобильную катастрофу в воскресенье днем и до сих пор лежит в госпитале Эльгина в полусознательном состоянии.
- Откуда вам это известно, мистер Браноуер?
- Я помогаю многим молодым людям получить позицию в университете. Среди них был и Гаррисон. Полагаю, что благодаря этому, он записал меня в своем удостоверении личности, в качестве человека, с которым следует связаться в случае чего. Врачи госпиталя уведомили меня как раз в тот момент, когда я собирался уезжать на машине. Я видел его в госпитале в Эльгине в тот полдень.
Трэнт долго не отводил глаз от лица Браноувера, который отвечал ему уверенным взглядом. – Значит, Гаррисон отпадает. Вы понимаете, что это означает? – спросил он, меняясь в лице. – Я предпочел, чтобы, как я уже сказал, это был Гаррисон. Тогда и доктор Лоури был бы избавлен от обвинений в воровстве, и его друзья были бы избавлены от обвинений в убийстве. Если Гаррисон отпадает, то получается, что казначей знал все обстоятельства этого преступления, – он хлопнул ладонью по аннулированному счету, который держал в другой руке – И скрывал их ради... близкого друга, который был здесь вместе с ним. Видите, как ужасно упростилась наша проблема? Это был некто, достаточно близкий к Лоури, чтобы тот согласился покрывать преступление так долго, сколько возможно. Некто, хорошо знакомый с привычкой Лоури чинить всякие мелочи, поэтому даже в страшной спешке он сразу сообразил о щипцах в ящике с инструментами.
- Джентльмены, - возбужденно воскликнул молодой ассистент. – Я обязан спросить, кто из вас троих находился в этой комнате прошлым вечером?
- Что! – одно и то же слово прозвучало с тремя разными интонациями – с изумлением, гневом и угрозой.
Трэнт поднял дрожащую руку, останавливая их.
- Я понимаю, - быстро продолжил он. – Что ошибившись с первым обвиняемым, делаю сейчас более серьезное заявление, которое, если я не смогу его доказать, может стоить мне работы. Но я снова спрашиваю вас. Один из вас троих был в этой комнате с доктором Лоури вчера вечером. Кто? Я мог бы дать ответ на этот вопрос в течение часа, если бы у меня была возможность протестировать каждого из вас, один за другим, в психологической лаборатории. Но, возможно, в этом нет необходимости. Даже без теста, я надеюсь, что скоро смогу сказать остальным двоим, ради кого из вас доктор Лоури покрывал это преступление и чей роковой удар оборвал его жизнь в воскресенье вечером, оставив его нести тяжесть двойного обвинения в бесчестии и самоубийстве.
Молодой психолог несколько секунд вглядывался в их ошарашенные лица, полуиспуганный своей собственной дерзостью обвинить трех наиболее уважаемых лиц в университете. Но пока президент Джослин сурово взирал на него, к Трэнту вернулся его прежний энтузиазм.
- По крайней мере одному из вас известно, что я говорю правду, - убежденно сказал и, не оглядываясь на слушателей, выбежал из комнаты, торопливо спустился по лестнице и покинул кампус. Трэнт вернулся на кампус только в пять часов вечера. Пройдя в личный кабинет президента университета, он увидел, что мистер Браноувер и доктор Рейланд уже находились там и что все трое были настроены менее сурово, чем он ожидал.
- Доктор Рейланд и мистер Браноувер пришли ко мне узнать о заключении коронера. – объяснил Джослин. – Врачи сказали, что Лоури умер не от удушья. Завтрашняя аутопсия покажет причину смерти. Но, по крайней мере, Трэнт... сделанное вами жтим утром заявление не имеет под собой никаких оснований, но кое в чем вы были правы – очевидно, что Лоури был не один.
- Но не Гаррисон. – ответил Трэнт. – Я только вернулся из Эльгина, где видел его, хотя мне и не позволили с ним разговаривать.
- Вы сомневались, что он в госпитале? – спросил Браноувер.
- Я хотел сам в этом удостовериться, мистер Браноувер. И я тщательно изучил счета. – продолжал молодой человек. – Все они были выписаны по правилам, подписаны доктором Лоури и оплачены лично им в указанный срок из универститетских фондов. Поэтому, я еще более уверился, что тот человек был одним из самых близких друзей доктора Лоури. Мне пришлось навестить Маргарет Лоури.
Глаза Рейланда заполнились слезами. – Как ужасно, что она оказалась с нами, когда мы обнаружили тело ее отца. Бедная Маргарет впала в прострацию.
- Да, в таком состоянии я ее и застал. – согласился Трэнт. – Ее память временно нарушена. Мне удалось немного привести ее в чувство. И она пока знает только о смерти отца, но ничего о том, какие обвинения были выдвинуты против него. Только ли смерть сама по себе привела ее в такое расстроенное состояние? По всей вероятности, ее прострация может свидетельствовать о некоем знакомстве с проблемами ее отца и о том, кого он покрывал. Если это так, то в ее состоянии она не сможет скрыть эти виновные ассоциации во время теста.
- Виновные ассоциации? – нервно встрял доктор Рейланд. – Трэнт, вы думаете, что Маргарет что-то знает о пропаже денег? О, нет, нет, это невозможно!
- Во всяком случае, это может объяснить ее прострацию. – спокойно повторил его ассистент. – И я твердо намерен протестировать ее на ассоциации с виной ее отца. Для этого, доктор Рейланд, я буду использовать только простые ассоциации слов – метод Фрейда.
- Что? Что это означает? – воскликнули Браноувер и Джослин.
- Это специальный тест для того, чтобы добраться до скрытых замаскированных причин психического расстройства. Он особенно полезен при диагностировании случаев помешательства или умственных расстройств от недостаточно понятных причин.
- У нас есть аппарат, хроноскоп. – продолжал Трэнт. – Который может регистрировать время с точностью до тысячной доли секунды. Немецкие психиатры просто произносили серию слов, которые могли вызвать у пациента мысли, лежащие на самом дне его безумия. Слова, взаимосвязанные с проблемой, вызывают у субъекта более глубокие эмоции и отмечены более длинной паузой перед ответным словом. Сущность слова, произнесенного пациентом в ответ, зачастую проясняет причину его умственного возбуждения или прострации.
- В таком случае, если у Маргарет Лоури есть причины думать, что один из вас был тесно связан с проблемами ее отца, его имя или упоминание чего-то, связанного с этим человеком, должно выдать легко регистрируемое и бесспорно измеряемое нарушение.
- Я слышал об этом. – заметил Джослин.
- Отлично. – согласился президент совета. – Если врач Маргарет не возражает.
- Я уже поговорил с ним. – ответил Трэнт. – Могу ли я пригласить вас всех в дом доктора Лоури завтра утром, когда я буду тестировать Маргарет, чтобы установить, кто из близких друзей ее отца совершил преступление, в котором его обвиняют?
Три ближайщих друга доктора Лоури кивнули ему в ответ.
Трэнт рано пришел на следующее утро в дом покойного казначея, чтобы установить хроноскоп в свободной спальне, рядом со спальной Маргарет Лоури.
Он решил использовать маятниковый хроноскоп, который был разработан профессором Фитцем из Гарвардского университета. Аппарат напоминал бронзовую гантель, очень аккуратно сбалансированную на оси так, что более тяжелая нижняя часть могла раскачиваться вперед-назад, как маятник. К маятнику паралелльно было присоединено легкое перо самописца. Когда маятник начинал раскачиваться, перо качалось вместе с ним, описывая дугу, но его можно мгновенно остановить электромагнитом. Магнит присоединен к батарейке и от него идет две пары проводом, соединяющиеся с двумя инструментами. Первая пара проводов присоединялась к двум стальным пластинкам, которые Трэнт, проводя тест, будет держать между губ. Малейшее движение его губ, собирающихся произнести слово, прервет электрический ток и начнет совместное раскачивание матяника и пера самописца. Вторая пара проводов вела к чему-то вроде телефонного микрофона. Когда Маргарет заговорит, звук ее голоса замкнет электросхему и электромагнит моментально остановит перо. Шкала, вдоль которой двигается перо самописца, показывает временной интервал между тестируемым словом и словом-ответом вплоть до тысячной доли секунды.
Трэнт установил и настроил инструмент, затем показал его доктору Рейланду.
Мистер Браноувер и президент Джослин вскоре присоединились к ним и тут же медсестра ввела Маргарет Лоури. Сам доктор Рейланд с трудом признал в ней ту девушку, что накануне подбежала на кампусе. Вся ее жизнь была сосредоточена на отце, который так внезапно покинул ее.
Трэнт кивнул медсестре и та ушла. Он взглянул на доктора Рейланда.
- Пожалуйста, удостоверьтесь, что она все понимает. – мягко сказал он. Пожилой профессор склонился над девушкой, которую уложили на кровать.
- Маргарет, - ласково сказал он. – Мы знаем, что вам трудно разговаривать, моя дорогая, и что вы не можете ясно мыслить. Мы не будем вас долго спрашивать. Мистер Трэнт просто медленно произнесет несколько слов, одно за другим, и мы хотим, чтобы вы ответили, все, что угодно, любое слово, которое первым придет вам в голову. Я буду держать этот маленький рожок, куда вам надо будет говорить. Вы понимаете меня, дорогая?
Большие глаза девушки закрылись в знак согласия. Остальные нервно пододвинулись поближе. Рейланд взял микрофон, к которому присоединялась вторая пара проводов, и поднес его к губам девушки. Трэнт взялся за металлические пластины, соединенные с первой парой проводов.
- Мы можем начинать. – сказал он, усаживаясь за стол, на котором стоял хроноскоп и взял карндаш, чтобы записывать слова, которые он будет произность, ответы и время задержки. Затем он поместил пластины в рот.
- Платье! – четко произнес он. Маятник, освобожденный магнитом, начал раскачиваться. Перо самописца закачалось рядом, описывая дугу вдоль шкалы. – Юбка. – тихо ответила мисс Лоури в микрофон. Ток моментально остановил перо и Трэнт записал результат:
Платье – 2,7 секунды – юбка.
- Собака! – сказал Трэнт. – и качание маятника возобновилось. – Кошка. – ответила девушка и остановила раскачивание. Трэнт записал:
Собака – 2,6 секунды – кошка.
Легкая улыбка появилась на лицах мистера Браноувера и доктора Джослина, но Рейланд знал, что сейчас его молодой помощник устанавливает нормальное время ассоциаций Маргарет с помощью слов, маловероятно связанных с любым потрясением, перенесенным ею.
- Дом. – сказал Трэнт и прошло 5,25 секунд, прежде чем он смог записать ответ – отец. Рейланд сочувственно заерзал в кресле, но остальные не придали значения такому увеличению паузы. Трэнт выждал секунду. – Деньги! – сказал он внезапно. Доктор Рейланд с трепетом смотрел на раскачивающееся перо. Но слово «кошелек» сорвалось с губ Маргарет и остановило движение пера, зарегистрировав время, едва превышающее ее установленное нормальное время для невинных ассоциаций.
Деньги – 2,7 секунд – кошелек.
- Счет! – внезапно сказал Трэнт и снова, через 2,6 секунды он записал ответ «цифры». Доктор Джослин нетерпеливо заерзал и Трэнт резко отодвинул свой стул от стола. Ножки стула заскрипели по деревянному полу и Маргарет затрепетала. Когда Трэнт снова попытался вернуться к тесту, она только повторяла за ним его слова. Президент Джослин снова зашевелился.
- Не получается, Трэнт? – спросил он.
- Нет, пока мы снова не приведем ее в чувства, сэр. – ответил молодой человек. – Но я думаю, доктор Джослин, если бы мы не просто еще раз объяснили ей, что надо делать, а вы бы сами показали ей, что мы от нее хотим, то мы могли бы пойти дальше. То есть, когда я скажу следующее слово, вы возьмете микрофон у доктора Рейланда и скажете в него какое-нибудь свое слово?
- Хорошо, - нетерпеливо согласился президент, - Если вы полагаете, что это поможет.
- Спасибо! – Трэнт поместил пластинки в рот. – Октябрь! – он назвал только что закончившийся месяц. Перо самописца закачалось. – Семинары! – ответил президент университета через 1,9 секунд.
- Благодарю. А теперь для мисс Лоури, доктор Рейланд!
- Обворовать! - и девушка выдала слово «магазин» через 2,7 секунды.
- Прекрасно! – воскликнул Трэнт. – Если вы еще раз покажете ей пример, мы сможем продвинуться вперед. Четырнадцать! – сказал он президенту. Джослин ответил «пятнадцать» точно через две секунды и передал микрофон Рейланду. Все смотрели на мисс Лоури. Но Трэнт снова неосторожно проскрипел стулом по полу и девушка опять начала повторять слова за ним. Рейланд не смог вернуть ее в нормальное состояние. Джослин снова попытался помочь, но Браноувер скептически качал головой. Тогда Трэнт повернулся к нему.
- Мы... надеемся, что это так, миссис Браноувер.
- И преступник не оставил никаких следов?
- Какие же следы, если это несчастный случай, миссис Браноувер? Не было никакого преступника.
- Кора! – рявкнул Брановуер.
- Ах, как глупо с моей стороны! – очаровательно зарделась она. – Какое потрясение для дочери доктора Лоури!
Бранувоер дотронулся до руки Трэнта. Шок прошел и он снова стал попечителем – попечителем университета, казначея которого нашли мертвым в своем офисе накануне того дня, как все его расчетные книги должны были быть представлены совету. Он быстро вышел из машины, оставив жену. – Пойдемте наверх, Трэнт.
Президент Джослин механически ответил на пожатие Браноувера и коротко ознакомил президента совета попечителей с фактами. Мужчины обменялись многозначительными взглядами.
- Все выглядит, Джослин, - Браноувер повторил те же самые слова, что до его появления произнес Джослин. – Как признание! Он покончил с собой?
- Я не вижу другого объяснения, - овтетил президент. – Но мистер Трэнт...
- А ведь я мог бы спасти его! – попечитель побледнел и поглядел на тело, лежащее на диване. – О, Лоури, и почему я сразу не прочитал твое письмо?
Браноувер неловко полез в карман за письмом. – Он прислал его в воскресенье, - виновато признался он. – Мне следовало тот час же прийти к нему, но я и подозревать ни о чем не мог.
Пока Джослин читал письмо, его уверенность все больше возрастала. Оно явно было написано рукой казначея. – Это объясняет все. – вынес он вердикт и зачитал письмо вслух:
- Дорогой Брануовер. Умоляю, если у вас еще осталась жалость к человеку, за спиной которого шестидесят лет честной жизни и которого ждет бесчестие и позор, прийти ко мне как можно раньше. Я прошу вас не откладывать свой приход позднее понедельника, я заклинаю вас. Джеймс Лоури.
Доктор Рейланд закрыл лицо ладонями, а Джослин повернулся к Трэнту. На лице молодого человека отражалась глубокая озадаченность.
- Когда вы получили это письмо, мистер Браноуер? – наконец спросил Трэнт.
- Он написал это письмо в субботу утром. Его доставили ко мне домой в субботу в полдень. Но в это время я ехал в автомобиле с женой, поэтому не увидел его, пока не вернулся домой в воскресенье в полдень.
- Значит вы и не могли прийти пораньше.
- Нет. Однако, я мог бы попытаться сделать хоть что-то, если бы подозревал что за этим письмом кроется его решение покончить с собой.
- Нет, он не убивал себя, мистер Браноуер! – коротко оборвал его Трэнт.
- Что?
- Посмотрите на его лицо. Оно белое и искажено грмасой. Если бы он задохнулся, то лицо у него посинело бы и отекло. Прежде чем газ начал заполнять комнату, он уже был мертв – ему нанесли смертельный удар...
- Нанесли удар? Но кто?
- Человек, который находился в этой комнате прошлой ночью! Человек, который сжег эти счета, заткнул замочную скважину, открыл газ, обставив всю сцену, и ушел, выставив доктора Лоури вором и самоубийцей, чтобы спасти свою шкуру! Два человека имели доступ к университетским фондам, два человека оформляли счета! Один лежит перед нами мертвый и второй – тот, кто был вчера в этой комнате. Я должен сказать, что этот второй человек... – он взглянул на часы. – Еще не появился на своем рабочем месте в девять утра!
- Гаррисон? – одновременно воскликнули Джослин и Рейланд.
- Да, Гаррисон, - решительно ответил Трэнт. – Готов поклясться, что это он находился в этой комнате прошлой ночью.
- Гаррисон? – повторил Браноуер с презрением. – Невозможно.
- Насколько невозможно? – дерзко спросил Трэнт.
- Потому что Гаррисон, мистер Трэнт, - возразил президент попечительского совета, - в это время находился в Эльгине. Он попал в автомобильную катастрофу в воскресенье днем и до сих пор лежит в госпитале Эльгина в полусознательном состоянии.
- Откуда вам это известно, мистер Браноуер?
- Я помогаю многим молодым людям получить позицию в университете. Среди них был и Гаррисон. Полагаю, что благодаря этому, он записал меня в своем удостоверении личности, в качестве человека, с которым следует связаться в случае чего. Врачи госпиталя уведомили меня как раз в тот момент, когда я собирался уезжать на машине. Я видел его в госпитале в Эльгине в тот полдень.
Трэнт долго не отводил глаз от лица Браноувера, который отвечал ему уверенным взглядом. – Значит, Гаррисон отпадает. Вы понимаете, что это означает? – спросил он, меняясь в лице. – Я предпочел, чтобы, как я уже сказал, это был Гаррисон. Тогда и доктор Лоури был бы избавлен от обвинений в воровстве, и его друзья были бы избавлены от обвинений в убийстве. Если Гаррисон отпадает, то получается, что казначей знал все обстоятельства этого преступления, – он хлопнул ладонью по аннулированному счету, который держал в другой руке – И скрывал их ради... близкого друга, который был здесь вместе с ним. Видите, как ужасно упростилась наша проблема? Это был некто, достаточно близкий к Лоури, чтобы тот согласился покрывать преступление так долго, сколько возможно. Некто, хорошо знакомый с привычкой Лоури чинить всякие мелочи, поэтому даже в страшной спешке он сразу сообразил о щипцах в ящике с инструментами.
- Джентльмены, - возбужденно воскликнул молодой ассистент. – Я обязан спросить, кто из вас троих находился в этой комнате прошлым вечером?
- Что! – одно и то же слово прозвучало с тремя разными интонациями – с изумлением, гневом и угрозой.
Трэнт поднял дрожащую руку, останавливая их.
- Я понимаю, - быстро продолжил он. – Что ошибившись с первым обвиняемым, делаю сейчас более серьезное заявление, которое, если я не смогу его доказать, может стоить мне работы. Но я снова спрашиваю вас. Один из вас троих был в этой комнате с доктором Лоури вчера вечером. Кто? Я мог бы дать ответ на этот вопрос в течение часа, если бы у меня была возможность протестировать каждого из вас, один за другим, в психологической лаборатории. Но, возможно, в этом нет необходимости. Даже без теста, я надеюсь, что скоро смогу сказать остальным двоим, ради кого из вас доктор Лоури покрывал это преступление и чей роковой удар оборвал его жизнь в воскресенье вечером, оставив его нести тяжесть двойного обвинения в бесчестии и самоубийстве.
Молодой психолог несколько секунд вглядывался в их ошарашенные лица, полуиспуганный своей собственной дерзостью обвинить трех наиболее уважаемых лиц в университете. Но пока президент Джослин сурово взирал на него, к Трэнту вернулся его прежний энтузиазм.
- По крайней мере одному из вас известно, что я говорю правду, - убежденно сказал и, не оглядываясь на слушателей, выбежал из комнаты, торопливо спустился по лестнице и покинул кампус. Трэнт вернулся на кампус только в пять часов вечера. Пройдя в личный кабинет президента университета, он увидел, что мистер Браноувер и доктор Рейланд уже находились там и что все трое были настроены менее сурово, чем он ожидал.
- Доктор Рейланд и мистер Браноувер пришли ко мне узнать о заключении коронера. – объяснил Джослин. – Врачи сказали, что Лоури умер не от удушья. Завтрашняя аутопсия покажет причину смерти. Но, по крайней мере, Трэнт... сделанное вами жтим утром заявление не имеет под собой никаких оснований, но кое в чем вы были правы – очевидно, что Лоури был не один.
- Но не Гаррисон. – ответил Трэнт. – Я только вернулся из Эльгина, где видел его, хотя мне и не позволили с ним разговаривать.
- Вы сомневались, что он в госпитале? – спросил Браноувер.
- Я хотел сам в этом удостовериться, мистер Браноувер. И я тщательно изучил счета. – продолжал молодой человек. – Все они были выписаны по правилам, подписаны доктором Лоури и оплачены лично им в указанный срок из универститетских фондов. Поэтому, я еще более уверился, что тот человек был одним из самых близких друзей доктора Лоури. Мне пришлось навестить Маргарет Лоури.
Глаза Рейланда заполнились слезами. – Как ужасно, что она оказалась с нами, когда мы обнаружили тело ее отца. Бедная Маргарет впала в прострацию.
- Да, в таком состоянии я ее и застал. – согласился Трэнт. – Ее память временно нарушена. Мне удалось немного привести ее в чувство. И она пока знает только о смерти отца, но ничего о том, какие обвинения были выдвинуты против него. Только ли смерть сама по себе привела ее в такое расстроенное состояние? По всей вероятности, ее прострация может свидетельствовать о некоем знакомстве с проблемами ее отца и о том, кого он покрывал. Если это так, то в ее состоянии она не сможет скрыть эти виновные ассоциации во время теста.
- Виновные ассоциации? – нервно встрял доктор Рейланд. – Трэнт, вы думаете, что Маргарет что-то знает о пропаже денег? О, нет, нет, это невозможно!
- Во всяком случае, это может объяснить ее прострацию. – спокойно повторил его ассистент. – И я твердо намерен протестировать ее на ассоциации с виной ее отца. Для этого, доктор Рейланд, я буду использовать только простые ассоциации слов – метод Фрейда.
- Что? Что это означает? – воскликнули Браноувер и Джослин.
- Это специальный тест для того, чтобы добраться до скрытых замаскированных причин психического расстройства. Он особенно полезен при диагностировании случаев помешательства или умственных расстройств от недостаточно понятных причин.
- У нас есть аппарат, хроноскоп. – продолжал Трэнт. – Который может регистрировать время с точностью до тысячной доли секунды. Немецкие психиатры просто произносили серию слов, которые могли вызвать у пациента мысли, лежащие на самом дне его безумия. Слова, взаимосвязанные с проблемой, вызывают у субъекта более глубокие эмоции и отмечены более длинной паузой перед ответным словом. Сущность слова, произнесенного пациентом в ответ, зачастую проясняет причину его умственного возбуждения или прострации.
- В таком случае, если у Маргарет Лоури есть причины думать, что один из вас был тесно связан с проблемами ее отца, его имя или упоминание чего-то, связанного с этим человеком, должно выдать легко регистрируемое и бесспорно измеряемое нарушение.
- Я слышал об этом. – заметил Джослин.
- Отлично. – согласился президент совета. – Если врач Маргарет не возражает.
- Я уже поговорил с ним. – ответил Трэнт. – Могу ли я пригласить вас всех в дом доктора Лоури завтра утром, когда я буду тестировать Маргарет, чтобы установить, кто из близких друзей ее отца совершил преступление, в котором его обвиняют?
Три ближайщих друга доктора Лоури кивнули ему в ответ.
Трэнт рано пришел на следующее утро в дом покойного казначея, чтобы установить хроноскоп в свободной спальне, рядом со спальной Маргарет Лоури.
Он решил использовать маятниковый хроноскоп, который был разработан профессором Фитцем из Гарвардского университета. Аппарат напоминал бронзовую гантель, очень аккуратно сбалансированную на оси так, что более тяжелая нижняя часть могла раскачиваться вперед-назад, как маятник. К маятнику паралелльно было присоединено легкое перо самописца. Когда маятник начинал раскачиваться, перо качалось вместе с ним, описывая дугу, но его можно мгновенно остановить электромагнитом. Магнит присоединен к батарейке и от него идет две пары проводом, соединяющиеся с двумя инструментами. Первая пара проводов присоединялась к двум стальным пластинкам, которые Трэнт, проводя тест, будет держать между губ. Малейшее движение его губ, собирающихся произнести слово, прервет электрический ток и начнет совместное раскачивание матяника и пера самописца. Вторая пара проводов вела к чему-то вроде телефонного микрофона. Когда Маргарет заговорит, звук ее голоса замкнет электросхему и электромагнит моментально остановит перо. Шкала, вдоль которой двигается перо самописца, показывает временной интервал между тестируемым словом и словом-ответом вплоть до тысячной доли секунды.
Трэнт установил и настроил инструмент, затем показал его доктору Рейланду.
Мистер Браноувер и президент Джослин вскоре присоединились к ним и тут же медсестра ввела Маргарет Лоури. Сам доктор Рейланд с трудом признал в ней ту девушку, что накануне подбежала на кампусе. Вся ее жизнь была сосредоточена на отце, который так внезапно покинул ее.
Трэнт кивнул медсестре и та ушла. Он взглянул на доктора Рейланда.
- Пожалуйста, удостоверьтесь, что она все понимает. – мягко сказал он. Пожилой профессор склонился над девушкой, которую уложили на кровать.
- Маргарет, - ласково сказал он. – Мы знаем, что вам трудно разговаривать, моя дорогая, и что вы не можете ясно мыслить. Мы не будем вас долго спрашивать. Мистер Трэнт просто медленно произнесет несколько слов, одно за другим, и мы хотим, чтобы вы ответили, все, что угодно, любое слово, которое первым придет вам в голову. Я буду держать этот маленький рожок, куда вам надо будет говорить. Вы понимаете меня, дорогая?
Большие глаза девушки закрылись в знак согласия. Остальные нервно пододвинулись поближе. Рейланд взял микрофон, к которому присоединялась вторая пара проводов, и поднес его к губам девушки. Трэнт взялся за металлические пластины, соединенные с первой парой проводов.
- Мы можем начинать. – сказал он, усаживаясь за стол, на котором стоял хроноскоп и взял карндаш, чтобы записывать слова, которые он будет произность, ответы и время задержки. Затем он поместил пластины в рот.
- Платье! – четко произнес он. Маятник, освобожденный магнитом, начал раскачиваться. Перо самописца закачалось рядом, описывая дугу вдоль шкалы. – Юбка. – тихо ответила мисс Лоури в микрофон. Ток моментально остановил перо и Трэнт записал результат:
Платье – 2,7 секунды – юбка.
- Собака! – сказал Трэнт. – и качание маятника возобновилось. – Кошка. – ответила девушка и остановила раскачивание. Трэнт записал:
Собака – 2,6 секунды – кошка.
Легкая улыбка появилась на лицах мистера Браноувера и доктора Джослина, но Рейланд знал, что сейчас его молодой помощник устанавливает нормальное время ассоциаций Маргарет с помощью слов, маловероятно связанных с любым потрясением, перенесенным ею.
- Дом. – сказал Трэнт и прошло 5,25 секунд, прежде чем он смог записать ответ – отец. Рейланд сочувственно заерзал в кресле, но остальные не придали значения такому увеличению паузы. Трэнт выждал секунду. – Деньги! – сказал он внезапно. Доктор Рейланд с трепетом смотрел на раскачивающееся перо. Но слово «кошелек» сорвалось с губ Маргарет и остановило движение пера, зарегистрировав время, едва превышающее ее установленное нормальное время для невинных ассоциаций.
Деньги – 2,7 секунд – кошелек.
- Счет! – внезапно сказал Трэнт и снова, через 2,6 секунды он записал ответ «цифры». Доктор Джослин нетерпеливо заерзал и Трэнт резко отодвинул свой стул от стола. Ножки стула заскрипели по деревянному полу и Маргарет затрепетала. Когда Трэнт снова попытался вернуться к тесту, она только повторяла за ним его слова. Президент Джослин снова зашевелился.
- Не получается, Трэнт? – спросил он.
- Нет, пока мы снова не приведем ее в чувства, сэр. – ответил молодой человек. – Но я думаю, доктор Джослин, если бы мы не просто еще раз объяснили ей, что надо делать, а вы бы сами показали ей, что мы от нее хотим, то мы могли бы пойти дальше. То есть, когда я скажу следующее слово, вы возьмете микрофон у доктора Рейланда и скажете в него какое-нибудь свое слово?
- Хорошо, - нетерпеливо согласился президент, - Если вы полагаете, что это поможет.
- Спасибо! – Трэнт поместил пластинки в рот. – Октябрь! – он назвал только что закончившийся месяц. Перо самописца закачалось. – Семинары! – ответил президент университета через 1,9 секунд.
- Благодарю. А теперь для мисс Лоури, доктор Рейланд!
- Обворовать! - и девушка выдала слово «магазин» через 2,7 секунды.
- Прекрасно! – воскликнул Трэнт. – Если вы еще раз покажете ей пример, мы сможем продвинуться вперед. Четырнадцать! – сказал он президенту. Джослин ответил «пятнадцать» точно через две секунды и передал микрофон Рейланду. Все смотрели на мисс Лоури. Но Трэнт снова неосторожно проскрипел стулом по полу и девушка опять начала повторять слова за ним. Рейланд не смог вернуть ее в нормальное состояние. Джослин снова попытался помочь, но Браноувер скептически качал головой. Тогда Трэнт повернулся к нему.
