Wintersmith, Terry Pratchett
Feb. 28th, 2007 01:46 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anafema_device- 117 -
И Роланд кинул две монетки в костяную ладонь перевозчика.
- Экий ты разумник. – сказал Роб, – А четыре пенни ты захватить не ?
- В книге говорилось, что мертвым полагается два пенни. – ответил Роланд.
- Айе, мабудь им полагается. – согласился Роб, - Только мертвяков назад никто не дожидается!
Роланд поглядел назад через темную реку. На том берегу вспышки оранжевого света уплотнились.
- Мистер Всякограб, я был пленником Королевы Эльфов.
- Айе, мне то ведомо.
- В нашем мире прошел целый год, но в том мире всего лишь несколько дней... но недели тянулись, как столетия. Они были такими... однообразными. Через какое-то время я почти все забыл. Свое имя, тепло солнечных лучей, даже вкус настоящей пищи.
- Айе, нам то ведомо. Мы тя вызволять помогали. Спасибо ты нам так и не сказал, но ты почти все время в отключке был, вот мы и не обижаемся.
- Тогда позвольте мне поблагодарить вас сейчас, мистер Всякограб.
- Да не стоит. Обращайтесь еще. Рады были помочь.
- У Королевы есть питомцы, что кормят вас мечтами, пока вы не умрете от голода. Я ненавижу все, что пытается отнять у вас ваше я. Я хочу убить их, мистер Всякограб. Я хочу убить их всех. Когда у вас отнимают память, у вас отнимают вас самих. Все, чем вы являетесь.
- Какие прекрасные у тя устремления, - сказал Роб, - Но вишь ли, у нас тут мальца работенка есть. Эх, кривенс, вот что случается, когда за местом не приматривают и мары всем заправлять починают.
На тропинке лежала большая куча костей. Кости явно принадлежали животному, а сгнившие ошейники и куски заржавелых цепей были еще одной подсказкой.
- Три большие собаки? – спросил Роланд.
- Одна дюже здоровая собака с тремя главами, - ответил Роб Всякограб. – Оченно популярна в Подмирье энта порода. Может вырвать глотку. Сразу в трех местах! – кровожадно добавил он. – Но поклади перед ним три собачьих сухарика и бедна щеночка будет целый день сидеть над ними и скулить – он пнул кости. – Айе, были времена, когда такие местечки были полны жизни. Глянь-ка, что еще они натворили.
Перед ними на тропинке стояло нечто, что вполне могло быть демоном. У него было отвратительное лицо с таким количеством клыков, что часть из них была нужна лишь для форса. У него были и крылья, не способные поднять его в воздух. Демон где-то нашел осколок зеркала и каждые несколько секунд кидал в него беглый взгляд и вздрагивал.
- Мистер Всякограб, - сказал Роланд. – Есть здесь что-нибудь, что я смогу убить этим мечом?
- Ах нет. Убить не сможешь, - ответил Роб Всякограб. – Уж не мару. Энто ведь не магичный меч, вишь ли.
- Тогда зачем же я тащу его с собой?
- Потому как ты Герой. Кто-нить слыхивал о Герое без меча?
Роланд выхватил меч из ножен. Он был тяжелым и совсем не походил на стремительно взлетающее серебряное лезвие, что он так часто воображал перед зеркалом. Он скорее походил на железную дубинку с заостренными краями.
Он ухватил его двумя руками и умудрился закинуть его в середину медленной, темной реки.
Не успело лезвие коснуться поверхности, как из воды поднялась бледная рука и поймала его. Рука пару раз махнула мечом и затем исчезла с ним под водой.
- Это должно было случится? – спросил Роланд.
- Что ты меч запульнешь? – воскликнул Роб. – Нет! Не должон ты был справный меч запулять в водицу!
- Нет, я про руку. – сказал Роланд. – Она вдруг...
- А, они временами появляются. – Роб Всякограб помахал рукой, как будто подводные хвататели мечей были повседневным явлением. – Но у тя теперь оружия нету!
- Но вы сами сказали, что меч не опасен для мары!
- Айе, но это как поглядать, вишь ли! – сказал Роб и заспешил вперед.
- Но ведь отсутствие меча сделает меня более героическим, верно? – спросил Роланд. Остальные фиглы рысцой следовали за ним.
- Текни-чески, айе. – неохотно ответил Роб Всякограб, - Но мабудь и более мертвым.
- И потом, у меня есть План. – сказал Роланд.
- У тя есть План? – спросил Роб.
- Да, то есть айе.
- Накорябанный на бумажке?
- Я только продумал... – Роланд остановился. Зыбкие тени расступились и перед ними оказалась большая пещера.
В центре пещеры находилась большая каменная плита, окруженная тусклым желтым свечением.
- Вот мы и пришли. – сказал Роб Всякограб. – Неплохо было, айе?
Роланд моргнул. Сотни мар кучковались вокруг плиты, но на некотором расстоянии, как будто не стремясь подойти поближе.
- Я вижу.. там кто-то лежит. – сказал он.
- Это сама Лето. – ответил Роб. – С ней ухо востро надо держать.
- Востро?
- Ну... осторожно. – услужливо объяснил Роб. – С богинями могет быть чуток мудровато. Шибко метафорические создания.
- 118 -
- А не могли бы мы просто... схватить ее и побежать? – предложил Роланд.
- Ох, айе, к энтому все и идет, - сказал Роб. – Но сначала, мистер, ты должен ее поцеловать. У тя с этим как, все в порядке?
Роланд немного напрягся, но ответил. – Да... эээ, нормально.
- Дамы энтого ожидают обычно. – продолжал Роб.
- И затем мы кинемся бежать? – с надеждой спросил Роладно.
- Айе, потому как именно тут то мары и попытаются нас остановить. Не нравится им, когда люди бегут отседова. Ну давай, хлопец.
У меня есть План, думал Роланд, приближаясь к плите. И я буду усиленно думать о нем, а не о том, что я пробираюсь через толпу пунктирных чудовищ, которых можно увидеть лишь с закрытыми глазами, и не о том, что мои глаза уже слезятся. Все, что в моем воображение для них является настоящим, так?
Я сейчас моргну, я сейчас моргну, я сейчас...
... моргну. Они появились перед ним лишь на мгновение, но дрожь унялась не сразу. Они были повсюду и каждая ощеренная зубами пасть смотрела на него. е должно быть такого, чтобы зубы могли смотреть на тебя.
Он рванулся вперед и взглянул на фигуру, лежащую в желтом свечении. Его глаза слезились от усилий, которые он прилагал, чтобы не моргнуть. Это была женщина, она дышала во сне и выглядела как Тиффани Болит.
* * *
С вершины ледяного дворца Тиффани могла видеть на многие мили вдаль и везде был снег. Только на Мелу были признаки зелени. Мел был зеленым островом.
- Видишь, я понял? – сказал Зимовой. – Мел твой. Поэтому там наступит лето и ты будешь счастлива. Ты станешь моей невестой и я буду счастлив. И всё будет счастливым. Счастье, это когда все правильно. Теперь я человек и я в этом разбираюсь.
Не вопи, не кричи, сказал Третий Помысел. Но и не застывай в молчании.
- О... я вижу. – ответила она. – И во всем остальном мире будет зима?
- Нет, некоторые широты не смогут почувствовать мой мороз. – сказал Зимовой. = Но горы, равнины вплоть до круглого моря... да.
- Миллионы людей умрут!
- Но только один раз. Вот в чем вся прелесть. И смертей больше не будет.
И Тиффани увидела этот мир воочию, как на Страшденственской открытке: птиц, примерзших к своим веточкам; лошадей и коров, неподвижно стоящих в полях; обледенелую траву, острую, как кинжалы; ни одна труба не дымится. Мир без смерти, потому что больше нечему умирать, и сверкающий, как мишура.
Она осторожно кивнула. – Очень... здравый подход, - сказала она. – Но как досадно, что ничего не будет двигаться.
- Это просто сделать. Снеговики. – ответил Зимовой. – Я могу сделать из них людей!
- Железа, чтобы сделать гвоздь? – сказала Тиффани.
- Да! Это просто делается. Я даже съел сосику! И я могу думать! Я никогда раньше не думал. Я был частью. Теперь я обособлен. Только когда ты обособлен, ты знаешь, кто ты есть.
- Ты сделал для меня розы изо льда. – сказала Тиффани.
- Да! Я уже тогда был привлекательным!
Но розы растаяли на рассвете, добавила про себя Тиффани, и кинула взгляд на бледно-желтое солнце. Его силы хватало лишь на то, чтобы Зимовой сверкал в его лучах. Он размышляет, как человек, подумала она, вглядываясь в странную улыбку. Он размышляет как человек, никогда не встречавший другого человека. Он хихикает. Он так безумен, что никогда не осознает, насколько он безумен.
Он только не имеет ни малейшего понятия, что значит «человек», он не понимает какой ужас он запланировал, он только... не понимает. И он так счастлив, что почти мил...
* * *
Роб Всякограб постучал по шлему Роланда.
- Не тяни, хлопец. – поторопил он его.
Роланд не сводил глаз со светящейся фигуры. – Это не может быть Тиффани!
- Ах, она же богиня, она может выглядеть, как что угодно. – сказал Роб Всякограб. – Всего лишь чмокни в щечку и лады? Не увлекайся, у нас времени в обрез. Швидко целуй и гэтьски.
Что-то похлопало Роланда по коленке. Это был голубой сыр.
- Не боись – он только подбодрить тя желает. – сказал чокнутый фигл, которого, как уяснил Роланд, звали Вулли Валенок.
Роланд подошел поближе в потрескивающее вокруг него свечение, потому что никакой мужчина не согласится показаться трусом перед сыром.
- Я немного... смущаюсь. – сказал он.
- Кривенс, ну давай же!
Роланд наклонился и поцеловал девушку в щеку.
Спящая открыла глаза и он быстро шагнул назад.
- Это не Тиффани Болит! – сказал он и моргнул. Мары обступили его со сех сторон.
- Зараз хвать ее за руку и деру, - сказал Роб Всякограб. – Мары озлобеют, как узрят, что мы удираем. – Он жизнерадостно постучал по шлему и добавил. – Но энто не страшно, да? Ведь у тя есть План!
И Роланд кинул две монетки в костяную ладонь перевозчика.
- Экий ты разумник. – сказал Роб, – А четыре пенни ты захватить не ?
- В книге говорилось, что мертвым полагается два пенни. – ответил Роланд.
- Айе, мабудь им полагается. – согласился Роб, - Только мертвяков назад никто не дожидается!
Роланд поглядел назад через темную реку. На том берегу вспышки оранжевого света уплотнились.
- Мистер Всякограб, я был пленником Королевы Эльфов.
- Айе, мне то ведомо.
- В нашем мире прошел целый год, но в том мире всего лишь несколько дней... но недели тянулись, как столетия. Они были такими... однообразными. Через какое-то время я почти все забыл. Свое имя, тепло солнечных лучей, даже вкус настоящей пищи.
- Айе, нам то ведомо. Мы тя вызволять помогали. Спасибо ты нам так и не сказал, но ты почти все время в отключке был, вот мы и не обижаемся.
- Тогда позвольте мне поблагодарить вас сейчас, мистер Всякограб.
- Да не стоит. Обращайтесь еще. Рады были помочь.
- У Королевы есть питомцы, что кормят вас мечтами, пока вы не умрете от голода. Я ненавижу все, что пытается отнять у вас ваше я. Я хочу убить их, мистер Всякограб. Я хочу убить их всех. Когда у вас отнимают память, у вас отнимают вас самих. Все, чем вы являетесь.
- Какие прекрасные у тя устремления, - сказал Роб, - Но вишь ли, у нас тут мальца работенка есть. Эх, кривенс, вот что случается, когда за местом не приматривают и мары всем заправлять починают.
На тропинке лежала большая куча костей. Кости явно принадлежали животному, а сгнившие ошейники и куски заржавелых цепей были еще одной подсказкой.
- Три большие собаки? – спросил Роланд.
- Одна дюже здоровая собака с тремя главами, - ответил Роб Всякограб. – Оченно популярна в Подмирье энта порода. Может вырвать глотку. Сразу в трех местах! – кровожадно добавил он. – Но поклади перед ним три собачьих сухарика и бедна щеночка будет целый день сидеть над ними и скулить – он пнул кости. – Айе, были времена, когда такие местечки были полны жизни. Глянь-ка, что еще они натворили.
Перед ними на тропинке стояло нечто, что вполне могло быть демоном. У него было отвратительное лицо с таким количеством клыков, что часть из них была нужна лишь для форса. У него были и крылья, не способные поднять его в воздух. Демон где-то нашел осколок зеркала и каждые несколько секунд кидал в него беглый взгляд и вздрагивал.
- Мистер Всякограб, - сказал Роланд. – Есть здесь что-нибудь, что я смогу убить этим мечом?
- Ах нет. Убить не сможешь, - ответил Роб Всякограб. – Уж не мару. Энто ведь не магичный меч, вишь ли.
- Тогда зачем же я тащу его с собой?
- Потому как ты Герой. Кто-нить слыхивал о Герое без меча?
Роланд выхватил меч из ножен. Он был тяжелым и совсем не походил на стремительно взлетающее серебряное лезвие, что он так часто воображал перед зеркалом. Он скорее походил на железную дубинку с заостренными краями.
Он ухватил его двумя руками и умудрился закинуть его в середину медленной, темной реки.
Не успело лезвие коснуться поверхности, как из воды поднялась бледная рука и поймала его. Рука пару раз махнула мечом и затем исчезла с ним под водой.
- Это должно было случится? – спросил Роланд.
- Что ты меч запульнешь? – воскликнул Роб. – Нет! Не должон ты был справный меч запулять в водицу!
- Нет, я про руку. – сказал Роланд. – Она вдруг...
- А, они временами появляются. – Роб Всякограб помахал рукой, как будто подводные хвататели мечей были повседневным явлением. – Но у тя теперь оружия нету!
- Но вы сами сказали, что меч не опасен для мары!
- Айе, но это как поглядать, вишь ли! – сказал Роб и заспешил вперед.
- Но ведь отсутствие меча сделает меня более героическим, верно? – спросил Роланд. Остальные фиглы рысцой следовали за ним.
- Текни-чески, айе. – неохотно ответил Роб Всякограб, - Но мабудь и более мертвым.
- И потом, у меня есть План. – сказал Роланд.
- У тя есть План? – спросил Роб.
- Да, то есть айе.
- Накорябанный на бумажке?
- Я только продумал... – Роланд остановился. Зыбкие тени расступились и перед ними оказалась большая пещера.
В центре пещеры находилась большая каменная плита, окруженная тусклым желтым свечением.
- Вот мы и пришли. – сказал Роб Всякограб. – Неплохо было, айе?
Роланд моргнул. Сотни мар кучковались вокруг плиты, но на некотором расстоянии, как будто не стремясь подойти поближе.
- Я вижу.. там кто-то лежит. – сказал он.
- Это сама Лето. – ответил Роб. – С ней ухо востро надо держать.
- Востро?
- Ну... осторожно. – услужливо объяснил Роб. – С богинями могет быть чуток мудровато. Шибко метафорические создания.
- 118 -
- А не могли бы мы просто... схватить ее и побежать? – предложил Роланд.
- Ох, айе, к энтому все и идет, - сказал Роб. – Но сначала, мистер, ты должен ее поцеловать. У тя с этим как, все в порядке?
Роланд немного напрягся, но ответил. – Да... эээ, нормально.
- Дамы энтого ожидают обычно. – продолжал Роб.
- И затем мы кинемся бежать? – с надеждой спросил Роладно.
- Айе, потому как именно тут то мары и попытаются нас остановить. Не нравится им, когда люди бегут отседова. Ну давай, хлопец.
У меня есть План, думал Роланд, приближаясь к плите. И я буду усиленно думать о нем, а не о том, что я пробираюсь через толпу пунктирных чудовищ, которых можно увидеть лишь с закрытыми глазами, и не о том, что мои глаза уже слезятся. Все, что в моем воображение для них является настоящим, так?
Я сейчас моргну, я сейчас моргну, я сейчас...
... моргну. Они появились перед ним лишь на мгновение, но дрожь унялась не сразу. Они были повсюду и каждая ощеренная зубами пасть смотрела на него. е должно быть такого, чтобы зубы могли смотреть на тебя.
Он рванулся вперед и взглянул на фигуру, лежащую в желтом свечении. Его глаза слезились от усилий, которые он прилагал, чтобы не моргнуть. Это была женщина, она дышала во сне и выглядела как Тиффани Болит.
* * *
С вершины ледяного дворца Тиффани могла видеть на многие мили вдаль и везде был снег. Только на Мелу были признаки зелени. Мел был зеленым островом.
- Видишь, я понял? – сказал Зимовой. – Мел твой. Поэтому там наступит лето и ты будешь счастлива. Ты станешь моей невестой и я буду счастлив. И всё будет счастливым. Счастье, это когда все правильно. Теперь я человек и я в этом разбираюсь.
Не вопи, не кричи, сказал Третий Помысел. Но и не застывай в молчании.
- О... я вижу. – ответила она. – И во всем остальном мире будет зима?
- Нет, некоторые широты не смогут почувствовать мой мороз. – сказал Зимовой. = Но горы, равнины вплоть до круглого моря... да.
- Миллионы людей умрут!
- Но только один раз. Вот в чем вся прелесть. И смертей больше не будет.
И Тиффани увидела этот мир воочию, как на Страшденственской открытке: птиц, примерзших к своим веточкам; лошадей и коров, неподвижно стоящих в полях; обледенелую траву, острую, как кинжалы; ни одна труба не дымится. Мир без смерти, потому что больше нечему умирать, и сверкающий, как мишура.
Она осторожно кивнула. – Очень... здравый подход, - сказала она. – Но как досадно, что ничего не будет двигаться.
- Это просто сделать. Снеговики. – ответил Зимовой. – Я могу сделать из них людей!
- Железа, чтобы сделать гвоздь? – сказала Тиффани.
- Да! Это просто делается. Я даже съел сосику! И я могу думать! Я никогда раньше не думал. Я был частью. Теперь я обособлен. Только когда ты обособлен, ты знаешь, кто ты есть.
- Ты сделал для меня розы изо льда. – сказала Тиффани.
- Да! Я уже тогда был привлекательным!
Но розы растаяли на рассвете, добавила про себя Тиффани, и кинула взгляд на бледно-желтое солнце. Его силы хватало лишь на то, чтобы Зимовой сверкал в его лучах. Он размышляет, как человек, подумала она, вглядываясь в странную улыбку. Он размышляет как человек, никогда не встречавший другого человека. Он хихикает. Он так безумен, что никогда не осознает, насколько он безумен.
Он только не имеет ни малейшего понятия, что значит «человек», он не понимает какой ужас он запланировал, он только... не понимает. И он так счастлив, что почти мил...
* * *
Роб Всякограб постучал по шлему Роланда.
- Не тяни, хлопец. – поторопил он его.
Роланд не сводил глаз со светящейся фигуры. – Это не может быть Тиффани!
- Ах, она же богиня, она может выглядеть, как что угодно. – сказал Роб Всякограб. – Всего лишь чмокни в щечку и лады? Не увлекайся, у нас времени в обрез. Швидко целуй и гэтьски.
Что-то похлопало Роланда по коленке. Это был голубой сыр.
- Не боись – он только подбодрить тя желает. – сказал чокнутый фигл, которого, как уяснил Роланд, звали Вулли Валенок.
Роланд подошел поближе в потрескивающее вокруг него свечение, потому что никакой мужчина не согласится показаться трусом перед сыром.
- Я немного... смущаюсь. – сказал он.
- Кривенс, ну давай же!
Роланд наклонился и поцеловал девушку в щеку.
Спящая открыла глаза и он быстро шагнул назад.
- Это не Тиффани Болит! – сказал он и моргнул. Мары обступили его со сех сторон.
- Зараз хвать ее за руку и деру, - сказал Роб Всякограб. – Мары озлобеют, как узрят, что мы удираем. – Он жизнерадостно постучал по шлему и добавил. – Но энто не страшно, да? Ведь у тя есть План!
