A hat full of sky (Шляпа, полная небес)
Jun. 9th, 2007 10:18 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anafema_device- 50 -
Тиффани наделялась, что от камня будет исходить какое-то чувство приязни, но ничего подобного не произошло. Все, что она почувствовала, это лишь шероховатость камня, гладкость его надтреснутой лицевой стороны и острый край трещины. И клочок овечей шерсти ей тоже не помог, от него лишь пальцы стали пахнуть овцами и она почувствовала себя еще более одинокой и несчастной. А серебряная лошадка была холодной.
Рыдания были такими тихими, что и не расслышишь. Но их несли темно-красные крылья отчаяния. Она так хотела, она просто умирала от желания услышать, как свистит ветер в траве и почувствовать столетия под своими ступнями. Она жаждала чувства, которое никогда раньше не покидало ее там, где Болит жили тысячи лет. Ей так нужны были голубые бабочки, овечье блеяние и огромное бездонное небо над головой.
Дома, когда ей было грустно, она поднималась к остаткам пастушьего вагончика, чтобы посидеть там немного. Это всегда помогало.
Но сейчас они были так далеко. Слишком далеко. Ее заполняло тяжелое безжизненное чувство и ей некому было его оставить. Все шло не так, как должно было идти.
Где же магия? О, она понимала, что сначала надо научиться основам, повседневному ремеслу, но когда же начнется магия? Она училась, она старалась и стала... хорошей работницей, надежной и умелой с зельями. Заслуживающей доверия, как и мисс Левел.
Но Тиффани ожидала – чего? Ну... что она будет заниматься серьезными ведьминскими делами. Ну там, знаете - метлы, магия.. Охранять мир от происков злобных сил благородным, но в то же время скромным образом. И после всего этого, также помогать беднякам, потому что она хорошая девочка. И люди, которых она себе представляла, были не такими грязными и больными, и дети у них были не такими сопливыми. И в ее представлениях не было места для летающих обрезков ногтей мистера Ткачика. Некоторые из этих обрезков даже возвращались, как бумеранг.
Ее тошнило в полете. Каждый раз. Она даже запутку не научилась делать. И все свои дни она будет проводить, ухаживая за людьми, которые, честно говоря, могли бы иногда и сами для себя что-нибудь сделать. И никакой магии, никаких полетов, никаких тайн... только обрезки ногтей и детский понос.
Тиффани была частью Мела. Каждый день говорила она холмам, что они есть такое. Каждый день холмы говорили ей, кто она есть. Но сейчас она не могла их услышать.
Пошел сильный дождь и до Тиффани донесся отдаленный раскат грома.
Что бы сделала бабушка Болит? Даже стиснутая крыльями отчаяния, она знала ответ.
Бабушка Болит никогда не сдавалась. Она могла искать потерявшегося ягненка всю ночь.
Тиффани еще немного полежала, глядя в пространство, затем зажгла свечу и спустила ноги на пол. Этого нельзя было оставлять на утро.
Она иногда применяла маленькую хитрость, чтобы разглядеть шляпу. Если быстро махнуть рукой позади шляпы, то на мгновение можно заметить легкую размытость, как будто свету понадобилось чуть больше времени, чтобы пройти через невидимую шляпу.
Шляпа должна быть здесь...
Чтобы проверить, света от свечи будет достаточно. Если шляпа на месте, то все будет хорошо и неважно, что думают все остальные...
В небе над горами плясали молнии. Тиффани встала в центре коврика и закрыла глаза.
В саду ветер хлестал ветви яблонь. Ловушки снов и ловушки проклятий сталкивались друг с другом и бренчали...
- Увидь себя.
Мир затих, стал полностью беззвучным. Раньше такого не было. Но Тиффани на цыпочках обошла вокруг себя и открыла глаза...
Вот она, стоит прямо перед собой и шляпу прекрасно видно, как и всегда...
Ее образ, стоящий перед ней, девочка в зеленом платье, открыла глаза, улыбнулась и сказала:
- Мы видим тебя. Теперь мы – это ты.
Тиффани попыталась крикнуть – Не видь! Но у нее не было рта, чтобы закричать...
Где-то совсем рядом ударила молния. Окно распахнулось. Свеча вспыхнула длинным языком пламени и погасла.
Остались темнота и шум дождя.
Тиффани наделялась, что от камня будет исходить какое-то чувство приязни, но ничего подобного не произошло. Все, что она почувствовала, это лишь шероховатость камня, гладкость его надтреснутой лицевой стороны и острый край трещины. И клочок овечей шерсти ей тоже не помог, от него лишь пальцы стали пахнуть овцами и она почувствовала себя еще более одинокой и несчастной. А серебряная лошадка была холодной.
Рыдания были такими тихими, что и не расслышишь. Но их несли темно-красные крылья отчаяния. Она так хотела, она просто умирала от желания услышать, как свистит ветер в траве и почувствовать столетия под своими ступнями. Она жаждала чувства, которое никогда раньше не покидало ее там, где Болит жили тысячи лет. Ей так нужны были голубые бабочки, овечье блеяние и огромное бездонное небо над головой.
Дома, когда ей было грустно, она поднималась к остаткам пастушьего вагончика, чтобы посидеть там немного. Это всегда помогало.
Но сейчас они были так далеко. Слишком далеко. Ее заполняло тяжелое безжизненное чувство и ей некому было его оставить. Все шло не так, как должно было идти.
Где же магия? О, она понимала, что сначала надо научиться основам, повседневному ремеслу, но когда же начнется магия? Она училась, она старалась и стала... хорошей работницей, надежной и умелой с зельями. Заслуживающей доверия, как и мисс Левел.
Но Тиффани ожидала – чего? Ну... что она будет заниматься серьезными ведьминскими делами. Ну там, знаете - метлы, магия.. Охранять мир от происков злобных сил благородным, но в то же время скромным образом. И после всего этого, также помогать беднякам, потому что она хорошая девочка. И люди, которых она себе представляла, были не такими грязными и больными, и дети у них были не такими сопливыми. И в ее представлениях не было места для летающих обрезков ногтей мистера Ткачика. Некоторые из этих обрезков даже возвращались, как бумеранг.
Ее тошнило в полете. Каждый раз. Она даже запутку не научилась делать. И все свои дни она будет проводить, ухаживая за людьми, которые, честно говоря, могли бы иногда и сами для себя что-нибудь сделать. И никакой магии, никаких полетов, никаких тайн... только обрезки ногтей и детский понос.
Тиффани была частью Мела. Каждый день говорила она холмам, что они есть такое. Каждый день холмы говорили ей, кто она есть. Но сейчас она не могла их услышать.
Пошел сильный дождь и до Тиффани донесся отдаленный раскат грома.
Что бы сделала бабушка Болит? Даже стиснутая крыльями отчаяния, она знала ответ.
Бабушка Болит никогда не сдавалась. Она могла искать потерявшегося ягненка всю ночь.
Тиффани еще немного полежала, глядя в пространство, затем зажгла свечу и спустила ноги на пол. Этого нельзя было оставлять на утро.
Она иногда применяла маленькую хитрость, чтобы разглядеть шляпу. Если быстро махнуть рукой позади шляпы, то на мгновение можно заметить легкую размытость, как будто свету понадобилось чуть больше времени, чтобы пройти через невидимую шляпу.
Шляпа должна быть здесь...
Чтобы проверить, света от свечи будет достаточно. Если шляпа на месте, то все будет хорошо и неважно, что думают все остальные...
В небе над горами плясали молнии. Тиффани встала в центре коврика и закрыла глаза.
В саду ветер хлестал ветви яблонь. Ловушки снов и ловушки проклятий сталкивались друг с другом и бренчали...
- Увидь себя.
Мир затих, стал полностью беззвучным. Раньше такого не было. Но Тиффани на цыпочках обошла вокруг себя и открыла глаза...
Вот она, стоит прямо перед собой и шляпу прекрасно видно, как и всегда...
Ее образ, стоящий перед ней, девочка в зеленом платье, открыла глаза, улыбнулась и сказала:
- Мы видим тебя. Теперь мы – это ты.
Тиффани попыталась крикнуть – Не видь! Но у нее не было рта, чтобы закричать...
Где-то совсем рядом ударила молния. Окно распахнулось. Свеча вспыхнула длинным языком пламени и погасла.
Остались темнота и шум дождя.
