![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
anafema_deviceокончание
- Мистер Браноувер, думаю, вы сможете нам помочь, если займете место доктора Джослина. Приношу свои извинения, доктор Джослин, но по-моему, ваша нервозность мешает нам.
Браноувер на секунду скептически заколебался, но затем нехотя согласился и с легкой улыбкой взял микрофон. Трэнт вставил пластинки. – Удар! – сказал он. – Защита! – ответил Браноувер. Трэнт автоматически записал время, две секунды, прежде чем дать девушке следующее слово.
- Книги! – сказал Трэнт. – Библиотека. – ответила девушка, к которой вернулась способность давать ассоциации. Ответ пришел через две с половиной секунды, то есть ее минимальное время.
- Продолжайте, мистер Браноувер, дело пошло. – сказал Трэнт. - Порез! – воскликнул он, запуская перо самописца. – Ножницы. – через две секунды ответил Браноувер и снова передал микрофон девушке. На «затаиться» она сразу ответила «спрятаться». Затем Трэнт быстро закончил эту серию:
Маргарет, затаиться – 2,6 – спрятаться.
Браноувер, форма – 2,1 – фигура.
Маргарет, вор – 2,8 серебро.
Браноувер, двадцать пять – 4,5 – двадцать шесть.
- Джослин! – Трэнт неожиданно выдал смысловое слово. Называя имя друга ее отца, президента университета, он ожидал от нее ответа «вор», но через 2,9 секунды она смогла дать ассоциацию «друг». Трэнт откинулся на спинку стула и записал эту серию без комментариев:
Маргарет, Джослин – 2,6 - друг.
Браноувер – жена – 4,4 – Кора.
Маргарет, - тайна – 2,7 – Алиса.
Трэнт с удивлением на секунду поднял глаза, но затем снова повернулся к Браноуверу со словом «рана», чтобы тот показал пример девушке. Через 4,6 секунды он написал ответ «нет». После этого Трэнт сразу же повторил смысловое слово. «Браноувер!» - выпалил он внушительно, но снова она сразу же ответила на него «друг». И как секундой раньше президент совета попечителей поглядел на Джослина, так же теперь президент университета кивнул Браноуверу. Трэнт продолжал быстро перечислять:
Маргарет, Браноувер – 2,7 – друг.
Браноувер, нож для писем – 4,9 – парта.
- Отец! – было следущее слово Трэнта. Но на этот раз девушка не смогла дать ассоциацию, поскольку ее горе было слишком глубоко. Трэнт, поняв это, кивнул мистеру Браноуверу, чтобы перейти к следующему тесту, и записал:
Маргарет, отец – нет ответа.
Браноувер, Гаррисон – 5,3 – Кливленд.
Маргарет, университет – 2,5 – учеба.
Браноувер, брак – 2,1 – жена.
Маргарет, выдержка – 2,6 – камера.
Браноувер, брат – 4,9 – сестра.
Маргарет, раковина – 2,7 – кухня.
Браноувер, рухнуть – 4,8 – башня.
- Рейланд! – наконец сказал Трэнт девушке. Он словно как можно дольше оттягивал проверку своего собственного друга. И опять же, любой, наблюдающий за ним, мог бы заметить как его разномастные глаза вспыхнули. Но все смотрели на качающееся перо самописца хроноскопа, которое, при упоминании лучшего и старейшего друга ее отца, Маргарет не смогла остановить. Оно так и качалась одну секунду, две, три, четыре, пять, шесть...
Молодой ассистент психологии собрал свои бумаги и встал. Он подошел к двери и позвал медсестру из соседней комнаты. – На этом все, джентльмены, - сказал он. – Пройдемте в кабинет?
- Ну что, Трэнт? – с нетерпением спросил президент Джослин, когда четверка спустилась вниз в кабинет доктора Лоури. – Вы себя так ведете, словно обнаружили какие-то улики. Что там у вас?
Трэнт тщательно закрывал дверь, когда удивленное восклицание заставило его обернуться.
- Кора! – воскликнул мистер Браноувер. – Ты здесь? О, ты пришла поддержать бедную Маргарет!
- Я не смогла оставаться дома, думая о том, как вы ее мучаете все утро! – красавица окинула их лица взглядом, в котором читался тревожный вопрос.
- Вчера я рассказал Коре про наш тест, Джослин. – объяснил Браноувер, подводя жену к двери. – Сейчас ты можешь пойти к Марагрет, дорогая.
Она, казалось, сопротивлялась этому. Трэнт не сводил с нее глаз.
- Не вижу никаких причин, чтобы отсылать миссис Браноувер, если ей хочется остаться и послушать о результатах, которые доктор Рейланд как раз собирается нам предоставить. – Трэнт повернулся к пожилому профессору и передал ему свои записи.
- Итак, доктор Рейланд, прошу вас! Можете объяснить нам, что эти данные означают?
Браноувер устроился рядом с женой. Доктор Джослин стоял сцепив руки, пока Рейланд внимательно изучал записи. Но старый профессор поднял удивленное лицо.
- Лютер, - сказал он. – Мне эти записи ничего не говорят! Нормальное время ассоциативной реакции Маргарет на обычные слова составляет примерно две с половиной секунды, как вы установили вначале. На все слова, связаные с преступлением, она давала это же самое нормальное время. Из этих результатов можно сделать вывод, что мы научно доказали ее неведение о проблемах отца. Ее ответы можно считать не информативными, за исключением... за исключением... - он сделал мучительную паузу. – Поскольку она ничего не смогла связать с моим именем, вы полагаете, что это означает...
- Что вы так близки к ней, что при вашем имени, как при упоминании ее отца, ее охватили слишком сильные эмоции, доктор Рейланд. – прервал его молодой психолог. – Но давайте поглядим и на другие ассоциации! Скажите нам, что показывают результаты доктора Джослина и мистера Браноувера.
- Доктора Джослина и мистера Браноувера?
- Да! – воскликнул Трэнт. - Потому что они демонстрируют – бессознательно, но научно и неопровержимо, что доктор Джослин не может быть никаким образом связан с этими подделанными счетами, часть из которых была обусрочена и оплачена до четырнадцатого октября. Но мистер Браноувер продемонстрировал явную связь с ними и с двадцать пятым числом месяца, когда были оплачены остатки счетов!
Он наклонился к попечителю. – Итак, мистер Браноувер, это вы были тем неизвестным в кабинете казначея воскресной ночью! Вы, чтобы спасти негодяя Гаррисона, брата вашей жены и истинного вора, убили доктора Лоури, сожгли его бумаги, открыли газ и оставили все так, словно он покончил жизнь самоубийством!
Во второй раз за последние сутки Трэнт привел в изумление доктора Рейланда и президента университета своими словами. Но Браноувер неприятно рассмеялся.
- Если вы не можете избавить меня от своего бредового обвинения, вы могли бы по меньше мере избавить от этого мою жену! Пойдем, Кора! – скомандовал он.
- Я предполагал, что вы сможете держать себя в руках, мистер Браноувер, - ответил Трэнт. – Но когда я увидел, что ваша жена хочет остаться, то понял, что с ее помощью смогу убедить в вашей вине даже президента Джослина. Вы видите? – он спокойно показал на миссис Браноувер, которая, побледнев и задрожав, упала в кресло. – Я не стал бы так прямо обвинять вас, если бы думал, что она ничего не знает о вашем преступлении. Но я был уверен, что единственным сюрпризом для нее окажется только то, что мы обо всем знаем.
Браноувер склонился над своей женой, но она сделала над собой усилие и совладала с собой.
- Мистер Браноувер, - продолжил Трэнт, - Если вы простите мне неточности, я полностью изложу вашу историю.
- Прежде всего, я должен сказать, что вы скрывали ваши родственные отношения с Гаррисоном, братом вашей жены, поскольку он был мошенником еще до того, как получил работу в университете. Тем не менее, вы выхлопотали ему место в офисе казначея, где он вскоре начал воровать деньги. Это было очень просто. Доктор Лоури только подписывал счета, но заполнял бланки Гаррисон. Он мог заполнить их легко удаляемыми чернилами и подчищать после того, как они были подписаны. Возможно, что он пользовался каким-нибудь другим способом, достаточно эффективным, чтобы подчистить счета и украсть сто тысяч долларов. Когда счета выставили к оплате, вы столкнулись с фактом воровства. Вы должы были пообещать Лоури восполнить недостачу, потому что он оплатил счета и записал оплату в свои книги. Затем пришло время, когда сами бухгалтерские книги должны были подвергнуться аудиту. Лоури написал вам свое последнее обращение, просьбу более не откладывать оплату. Но прежде, чем письмо было доставлено вам, вы и миссис Браноувер поспешили в Эльгин к Гаррисону, который попал в автомобильную катострофу. Вы вернулись вечером в воскресенье и прочли письмо доктора Лоури. Тогда же вы направились к нему и, будучи не в состоянии оплатить убытки, здесь, в его кабинете нанесли ему удар...
Браноувер подскочил к нему с резким воплем.
- Дьявол! Вы – дьявол! Но вы лжете! Я не убивал его!
- О, нет! Вы не поднимали на него руку. Но у него было слабое сердце. После вашего отказа выполнить свое обещение, что означало для него крах, он упал перед вами – замертво. Хотите сами продолжить изложение событий?
Жена Браноувера взяла себя в руки. – Это не так! Нет! – возразила она. – Нет! – Но Браноувер повернул к президенту Джослину осунувшееся лицо.
- Это правда? – настойчиво спросил президент. Браноувер закрыл лицо руками.
- Я все расскажу, - безудержно заговорил он. – Гаррисон, как установил каким-то образом этот парень, действительно брат моей жены. Он всегда был необузданным, сумасбродным, но она – Кора, не останавливай меня сейчас – любила его и была привязана к нему так, как иногда сестры бывают привязаны к таким братьям. Они были одни-одинешеньки в мире, Джослин. Кора вышла за меня замуж только на тех условиях, что и спасу его и помогу. Он требовал место в университете. Я сомневался стоит ли. Его жизнь была сплошным скандалом, но никогда раньше он не был бесчестен с деньгами. В конце концов я поставил условие, что наше родство останется в тайне и устроил его на работу. Я сам обнаружил, что он подделывал счета, за неделю до того, как вы пришли ко мне с доказательством, что в ведомстве казначея что-то неладно. Как только я это обнаружил, я встретился с Лоури. Он согласился держать Гаррисона в казначействе, пока я не смогу тихо удалить его. Он заплатил недостачу из университетских фондов, просто занял, под мое обещание восполнить фонд. Но Дэвид потерял все на биржевых спекуляциях. Я не смог в срок заплатить это огромное количество наличных денег. Бухгалтерские книги должны были пройти аудит и Лоури, ожидающий немедленную оплату от меня, не стал бы даже один раз выставлять фальшивые отчеты. Во время нашего спора его сердце отказало – я не знал, что оно у него было слабым – и он рухнул в кресло... замертво.
Доктор Рейланд застонал, сжимая руки.
- О, профессор Рейланд! - вскричала миссис Браноуер. – Он не все рассказал. Я... Я последовала за ним!
- Последовали за ним? – воскликнул Трэнт. – А, ну конечно же!
- Я думала... Я сказала ему, что это случилось по воле Провидения, чтобы спасти Дэвида!
- Значит это вы предложили ему оставить нож для разрезания писем в руке Лоури, как доказательство суицида!
Браноуер и его жена уставились на Трэнта в новом ужасе.
- Но вы, мистер Браноувер, - продолжал Трэнт. – Не будучи женщиной, спасающей обожаемого брата, и помыслить не могли, чтобы пронзить доктора Лоури ножом. Вы подумали о газе. Конечно! Но с моей стороны было непростительным не протеститровать вас на присутствие в комнате миссис Браноувер. Это ее странные ментальные ассоциации между преступником и известием о суициде впервые зародили во мне подозрения.
Он отвернулся так, словно не собирался больше ничего говорить, но встретился взглядом с недоумевающим доктором Джослином. Результат испытания был очевиден, но дорога, по которой продвигалось расследование быда по прежнему темна для президента университета. Браноувер отвел жену в соседнюю комнату и вернулся.
- Доктор Джослин, - сказал Трэнт. – Научно невозможно, как любой психолог вам скажет, для человека, который дает первую ассоциацию на слово в две с половиной секунды, как это делала Маргарет, заместить ее другой, без двойного увеличения интервала.
- Посмотрите на ответы Маргарет. «Магазин» следуют за «обворовать» также быстро, как «кошка» следует за «собакой». «Серебро», первое о чем подумает женщина в связи с ограблением, было первой ассоциацией, которую она сделала со словом «вор». Здесь нет никаких возможных виновных мыслей. Никакие постыдные секреты, связанных с ее отцом, не замедляют ее ответы, а все ее тайны связаны с Алисой Ситон из соседнего дома. Я сразу увидел ее невиновность и продолжал тестировать ее, чтобы просто избежать более формальную проверку остальных. Я специально скрежетал стулом по полу, чтобы действовать ей на нервы и таким образом вовлечь вас в тест.
- Первые два слова для вас, доктор Джослин, показали, что у вас нет никаких преступных ассоциаций со счетами. Дата, когда половина из них должна была быть оплачена, ничего для вас не значила. «Октябрь» вызвал в уме только семинары и «четырнадцатое» дало последующий день за совершенно неподозрительное время. Затем настала очередь мистера Браноувера. Я объяснил вам, что эти тесты применяются только для лиц со слабой психической стойкостью. Я не стал упоминать, что даже они дают более достоверные результаты, когда тестируемый человек полностью контролирует себя и даже подозревает о проверке и пытается себя не выдать. Мистер Браноувер явно думал, что он может себя контролировать и ничего мне не выдать. А теперь взгляните на его ответы.
- Двадцать пятое, день, когда должна была быть оплачена половина счетов, значил для него так много, что он удвоил время, прежде чем смог изгнать свою первую подозрительную ассоциацию, просто сказав «двадцать шестое». Я уже говорил, что заподозрил его жену, по меньшей мере в осведомленности в ситуации. Ему понадобилось удвоенное время, чтобы сказать «Кора» после слова «жена». Он дал первую ассоциацию, но хроноскоп безжалостно зарегистрировал, что ему пришлось сначала подумать. «Рана» повлекла за собой многозначительный ответ «нет» через 4,6 секунды.
На теле не было ран, что что-то убило его. Поэтому ему пришлось все обдумать, чтобы отмести все подозрительное. Когда я заметил на столе доктора Лоури нож для разрезания писем, то сразу подумал, что если кто-то попытался выдать эту смерть за суицид, его первым выбором должен был быть нож, а не газ. Теперь посмотрите на следующий тест, «Гаррисон». Любой невиновный человек, не осторожничающий, сразу бы ответил про нашего сотрудника Гаррисона, потому что его имя у нас у всех на уме. Мистер Браноувер конечно же сперва подумал о нем и мог бы ответить в пределах двух секунд. Чтобы изгнать это слово и подумать о президенте США Гаррисоне, чтобы дать кажущуюся невинной ассоциацию «Кливленд», ему понадобилось пять секунд. Тогда я решил продолжать тестировать через Гаррисона, возможно, направляя мысли к миссис Браноувер. Я сделал две попытки. Вторая, слово «брат», снова заставила его подумать пять секунд, прежде чем он смог решить, что безопасно дать слово «сестра». Поскольку первое слово «удар» принесло за собой через две секунды «защита», как и слово «порез» сразу вызвало ответ «ножницы», я узнал, что он не наносил доктору Лоури удар ножом. И мой последний тест показал, что Лоури вероятно упал перед ним без сознания. На этом я закончил свой эксперимент.
Доктор Джослин мерил комнату быстрыми шагами. – Все очевидно. Браноувер, что вы можете сказать в свою защиту?
- Ничего.
- Кое-что можете. Университет многим обязан вашему отцу. Аутопсия окончательно покажет, что доктор Лоури умер от сердечной недостаточности. Другие факты мы сохраним между нами. Вы должны вернуть деньги. Их недостачу я открою только попечителям. Я предъявлю им данные одновременно с вашей отставкой из совета.
Он повернулся к Трэнту. – Но эта секретность, молодой человек, лишит вас заслуженной репутаций за счет этого действительно выдающегося метода, который вы применили в этом расследовании.
- Ничего страшного. – ответил Трэнт. – Если вы дадите мне короткий отпуск. Как я уже упоминал вчера доктору Рейланду, окружной прокурор в Чикаго был убит две недели назад. Шестнадцать человек задержаны. Один из них, несомненно, преступник, но выявить его среди задержанных никак не получается. Я бы еще раз хотел опробовать методы научной психологии. Если мои попытки увенчаются успехом, я уволюсь и посвящу себя расследованию преступлений – новыми методами!
- Мистер Браноувер, думаю, вы сможете нам помочь, если займете место доктора Джослина. Приношу свои извинения, доктор Джослин, но по-моему, ваша нервозность мешает нам.
Браноувер на секунду скептически заколебался, но затем нехотя согласился и с легкой улыбкой взял микрофон. Трэнт вставил пластинки. – Удар! – сказал он. – Защита! – ответил Браноувер. Трэнт автоматически записал время, две секунды, прежде чем дать девушке следующее слово.
- Книги! – сказал Трэнт. – Библиотека. – ответила девушка, к которой вернулась способность давать ассоциации. Ответ пришел через две с половиной секунды, то есть ее минимальное время.
- Продолжайте, мистер Браноувер, дело пошло. – сказал Трэнт. - Порез! – воскликнул он, запуская перо самописца. – Ножницы. – через две секунды ответил Браноувер и снова передал микрофон девушке. На «затаиться» она сразу ответила «спрятаться». Затем Трэнт быстро закончил эту серию:
Маргарет, затаиться – 2,6 – спрятаться.
Браноувер, форма – 2,1 – фигура.
Маргарет, вор – 2,8 серебро.
Браноувер, двадцать пять – 4,5 – двадцать шесть.
- Джослин! – Трэнт неожиданно выдал смысловое слово. Называя имя друга ее отца, президента университета, он ожидал от нее ответа «вор», но через 2,9 секунды она смогла дать ассоциацию «друг». Трэнт откинулся на спинку стула и записал эту серию без комментариев:
Маргарет, Джослин – 2,6 - друг.
Браноувер – жена – 4,4 – Кора.
Маргарет, - тайна – 2,7 – Алиса.
Трэнт с удивлением на секунду поднял глаза, но затем снова повернулся к Браноуверу со словом «рана», чтобы тот показал пример девушке. Через 4,6 секунды он написал ответ «нет». После этого Трэнт сразу же повторил смысловое слово. «Браноувер!» - выпалил он внушительно, но снова она сразу же ответила на него «друг». И как секундой раньше президент совета попечителей поглядел на Джослина, так же теперь президент университета кивнул Браноуверу. Трэнт продолжал быстро перечислять:
Маргарет, Браноувер – 2,7 – друг.
Браноувер, нож для писем – 4,9 – парта.
- Отец! – было следущее слово Трэнта. Но на этот раз девушка не смогла дать ассоциацию, поскольку ее горе было слишком глубоко. Трэнт, поняв это, кивнул мистеру Браноуверу, чтобы перейти к следующему тесту, и записал:
Маргарет, отец – нет ответа.
Браноувер, Гаррисон – 5,3 – Кливленд.
Маргарет, университет – 2,5 – учеба.
Браноувер, брак – 2,1 – жена.
Маргарет, выдержка – 2,6 – камера.
Браноувер, брат – 4,9 – сестра.
Маргарет, раковина – 2,7 – кухня.
Браноувер, рухнуть – 4,8 – башня.
- Рейланд! – наконец сказал Трэнт девушке. Он словно как можно дольше оттягивал проверку своего собственного друга. И опять же, любой, наблюдающий за ним, мог бы заметить как его разномастные глаза вспыхнули. Но все смотрели на качающееся перо самописца хроноскопа, которое, при упоминании лучшего и старейшего друга ее отца, Маргарет не смогла остановить. Оно так и качалась одну секунду, две, три, четыре, пять, шесть...
Молодой ассистент психологии собрал свои бумаги и встал. Он подошел к двери и позвал медсестру из соседней комнаты. – На этом все, джентльмены, - сказал он. – Пройдемте в кабинет?
- Ну что, Трэнт? – с нетерпением спросил президент Джослин, когда четверка спустилась вниз в кабинет доктора Лоури. – Вы себя так ведете, словно обнаружили какие-то улики. Что там у вас?
Трэнт тщательно закрывал дверь, когда удивленное восклицание заставило его обернуться.
- Кора! – воскликнул мистер Браноувер. – Ты здесь? О, ты пришла поддержать бедную Маргарет!
- Я не смогла оставаться дома, думая о том, как вы ее мучаете все утро! – красавица окинула их лица взглядом, в котором читался тревожный вопрос.
- Вчера я рассказал Коре про наш тест, Джослин. – объяснил Браноувер, подводя жену к двери. – Сейчас ты можешь пойти к Марагрет, дорогая.
Она, казалось, сопротивлялась этому. Трэнт не сводил с нее глаз.
- Не вижу никаких причин, чтобы отсылать миссис Браноувер, если ей хочется остаться и послушать о результатах, которые доктор Рейланд как раз собирается нам предоставить. – Трэнт повернулся к пожилому профессору и передал ему свои записи.
- Итак, доктор Рейланд, прошу вас! Можете объяснить нам, что эти данные означают?
Браноувер устроился рядом с женой. Доктор Джослин стоял сцепив руки, пока Рейланд внимательно изучал записи. Но старый профессор поднял удивленное лицо.
- Лютер, - сказал он. – Мне эти записи ничего не говорят! Нормальное время ассоциативной реакции Маргарет на обычные слова составляет примерно две с половиной секунды, как вы установили вначале. На все слова, связаные с преступлением, она давала это же самое нормальное время. Из этих результатов можно сделать вывод, что мы научно доказали ее неведение о проблемах отца. Ее ответы можно считать не информативными, за исключением... за исключением... - он сделал мучительную паузу. – Поскольку она ничего не смогла связать с моим именем, вы полагаете, что это означает...
- Что вы так близки к ней, что при вашем имени, как при упоминании ее отца, ее охватили слишком сильные эмоции, доктор Рейланд. – прервал его молодой психолог. – Но давайте поглядим и на другие ассоциации! Скажите нам, что показывают результаты доктора Джослина и мистера Браноувера.
- Доктора Джослина и мистера Браноувера?
- Да! – воскликнул Трэнт. - Потому что они демонстрируют – бессознательно, но научно и неопровержимо, что доктор Джослин не может быть никаким образом связан с этими подделанными счетами, часть из которых была обусрочена и оплачена до четырнадцатого октября. Но мистер Браноувер продемонстрировал явную связь с ними и с двадцать пятым числом месяца, когда были оплачены остатки счетов!
Он наклонился к попечителю. – Итак, мистер Браноувер, это вы были тем неизвестным в кабинете казначея воскресной ночью! Вы, чтобы спасти негодяя Гаррисона, брата вашей жены и истинного вора, убили доктора Лоури, сожгли его бумаги, открыли газ и оставили все так, словно он покончил жизнь самоубийством!
Во второй раз за последние сутки Трэнт привел в изумление доктора Рейланда и президента университета своими словами. Но Браноувер неприятно рассмеялся.
- Если вы не можете избавить меня от своего бредового обвинения, вы могли бы по меньше мере избавить от этого мою жену! Пойдем, Кора! – скомандовал он.
- Я предполагал, что вы сможете держать себя в руках, мистер Браноувер, - ответил Трэнт. – Но когда я увидел, что ваша жена хочет остаться, то понял, что с ее помощью смогу убедить в вашей вине даже президента Джослина. Вы видите? – он спокойно показал на миссис Браноувер, которая, побледнев и задрожав, упала в кресло. – Я не стал бы так прямо обвинять вас, если бы думал, что она ничего не знает о вашем преступлении. Но я был уверен, что единственным сюрпризом для нее окажется только то, что мы обо всем знаем.
Браноувер склонился над своей женой, но она сделала над собой усилие и совладала с собой.
- Мистер Браноувер, - продолжил Трэнт, - Если вы простите мне неточности, я полностью изложу вашу историю.
- Прежде всего, я должен сказать, что вы скрывали ваши родственные отношения с Гаррисоном, братом вашей жены, поскольку он был мошенником еще до того, как получил работу в университете. Тем не менее, вы выхлопотали ему место в офисе казначея, где он вскоре начал воровать деньги. Это было очень просто. Доктор Лоури только подписывал счета, но заполнял бланки Гаррисон. Он мог заполнить их легко удаляемыми чернилами и подчищать после того, как они были подписаны. Возможно, что он пользовался каким-нибудь другим способом, достаточно эффективным, чтобы подчистить счета и украсть сто тысяч долларов. Когда счета выставили к оплате, вы столкнулись с фактом воровства. Вы должы были пообещать Лоури восполнить недостачу, потому что он оплатил счета и записал оплату в свои книги. Затем пришло время, когда сами бухгалтерские книги должны были подвергнуться аудиту. Лоури написал вам свое последнее обращение, просьбу более не откладывать оплату. Но прежде, чем письмо было доставлено вам, вы и миссис Браноувер поспешили в Эльгин к Гаррисону, который попал в автомобильную катострофу. Вы вернулись вечером в воскресенье и прочли письмо доктора Лоури. Тогда же вы направились к нему и, будучи не в состоянии оплатить убытки, здесь, в его кабинете нанесли ему удар...
Браноувер подскочил к нему с резким воплем.
- Дьявол! Вы – дьявол! Но вы лжете! Я не убивал его!
- О, нет! Вы не поднимали на него руку. Но у него было слабое сердце. После вашего отказа выполнить свое обещение, что означало для него крах, он упал перед вами – замертво. Хотите сами продолжить изложение событий?
Жена Браноувера взяла себя в руки. – Это не так! Нет! – возразила она. – Нет! – Но Браноувер повернул к президенту Джослину осунувшееся лицо.
- Это правда? – настойчиво спросил президент. Браноувер закрыл лицо руками.
- Я все расскажу, - безудержно заговорил он. – Гаррисон, как установил каким-то образом этот парень, действительно брат моей жены. Он всегда был необузданным, сумасбродным, но она – Кора, не останавливай меня сейчас – любила его и была привязана к нему так, как иногда сестры бывают привязаны к таким братьям. Они были одни-одинешеньки в мире, Джослин. Кора вышла за меня замуж только на тех условиях, что и спасу его и помогу. Он требовал место в университете. Я сомневался стоит ли. Его жизнь была сплошным скандалом, но никогда раньше он не был бесчестен с деньгами. В конце концов я поставил условие, что наше родство останется в тайне и устроил его на работу. Я сам обнаружил, что он подделывал счета, за неделю до того, как вы пришли ко мне с доказательством, что в ведомстве казначея что-то неладно. Как только я это обнаружил, я встретился с Лоури. Он согласился держать Гаррисона в казначействе, пока я не смогу тихо удалить его. Он заплатил недостачу из университетских фондов, просто занял, под мое обещание восполнить фонд. Но Дэвид потерял все на биржевых спекуляциях. Я не смог в срок заплатить это огромное количество наличных денег. Бухгалтерские книги должны были пройти аудит и Лоури, ожидающий немедленную оплату от меня, не стал бы даже один раз выставлять фальшивые отчеты. Во время нашего спора его сердце отказало – я не знал, что оно у него было слабым – и он рухнул в кресло... замертво.
Доктор Рейланд застонал, сжимая руки.
- О, профессор Рейланд! - вскричала миссис Браноуер. – Он не все рассказал. Я... Я последовала за ним!
- Последовали за ним? – воскликнул Трэнт. – А, ну конечно же!
- Я думала... Я сказала ему, что это случилось по воле Провидения, чтобы спасти Дэвида!
- Значит это вы предложили ему оставить нож для разрезания писем в руке Лоури, как доказательство суицида!
Браноуер и его жена уставились на Трэнта в новом ужасе.
- Но вы, мистер Браноувер, - продолжал Трэнт. – Не будучи женщиной, спасающей обожаемого брата, и помыслить не могли, чтобы пронзить доктора Лоури ножом. Вы подумали о газе. Конечно! Но с моей стороны было непростительным не протеститровать вас на присутствие в комнате миссис Браноувер. Это ее странные ментальные ассоциации между преступником и известием о суициде впервые зародили во мне подозрения.
Он отвернулся так, словно не собирался больше ничего говорить, но встретился взглядом с недоумевающим доктором Джослином. Результат испытания был очевиден, но дорога, по которой продвигалось расследование быда по прежнему темна для президента университета. Браноувер отвел жену в соседнюю комнату и вернулся.
- Доктор Джослин, - сказал Трэнт. – Научно невозможно, как любой психолог вам скажет, для человека, который дает первую ассоциацию на слово в две с половиной секунды, как это делала Маргарет, заместить ее другой, без двойного увеличения интервала.
- Посмотрите на ответы Маргарет. «Магазин» следуют за «обворовать» также быстро, как «кошка» следует за «собакой». «Серебро», первое о чем подумает женщина в связи с ограблением, было первой ассоциацией, которую она сделала со словом «вор». Здесь нет никаких возможных виновных мыслей. Никакие постыдные секреты, связанных с ее отцом, не замедляют ее ответы, а все ее тайны связаны с Алисой Ситон из соседнего дома. Я сразу увидел ее невиновность и продолжал тестировать ее, чтобы просто избежать более формальную проверку остальных. Я специально скрежетал стулом по полу, чтобы действовать ей на нервы и таким образом вовлечь вас в тест.
- Первые два слова для вас, доктор Джослин, показали, что у вас нет никаких преступных ассоциаций со счетами. Дата, когда половина из них должна была быть оплачена, ничего для вас не значила. «Октябрь» вызвал в уме только семинары и «четырнадцатое» дало последующий день за совершенно неподозрительное время. Затем настала очередь мистера Браноувера. Я объяснил вам, что эти тесты применяются только для лиц со слабой психической стойкостью. Я не стал упоминать, что даже они дают более достоверные результаты, когда тестируемый человек полностью контролирует себя и даже подозревает о проверке и пытается себя не выдать. Мистер Браноувер явно думал, что он может себя контролировать и ничего мне не выдать. А теперь взгляните на его ответы.
- Двадцать пятое, день, когда должна была быть оплачена половина счетов, значил для него так много, что он удвоил время, прежде чем смог изгнать свою первую подозрительную ассоциацию, просто сказав «двадцать шестое». Я уже говорил, что заподозрил его жену, по меньшей мере в осведомленности в ситуации. Ему понадобилось удвоенное время, чтобы сказать «Кора» после слова «жена». Он дал первую ассоциацию, но хроноскоп безжалостно зарегистрировал, что ему пришлось сначала подумать. «Рана» повлекла за собой многозначительный ответ «нет» через 4,6 секунды.
На теле не было ран, что что-то убило его. Поэтому ему пришлось все обдумать, чтобы отмести все подозрительное. Когда я заметил на столе доктора Лоури нож для разрезания писем, то сразу подумал, что если кто-то попытался выдать эту смерть за суицид, его первым выбором должен был быть нож, а не газ. Теперь посмотрите на следующий тест, «Гаррисон». Любой невиновный человек, не осторожничающий, сразу бы ответил про нашего сотрудника Гаррисона, потому что его имя у нас у всех на уме. Мистер Браноувер конечно же сперва подумал о нем и мог бы ответить в пределах двух секунд. Чтобы изгнать это слово и подумать о президенте США Гаррисоне, чтобы дать кажущуюся невинной ассоциацию «Кливленд», ему понадобилось пять секунд. Тогда я решил продолжать тестировать через Гаррисона, возможно, направляя мысли к миссис Браноувер. Я сделал две попытки. Вторая, слово «брат», снова заставила его подумать пять секунд, прежде чем он смог решить, что безопасно дать слово «сестра». Поскольку первое слово «удар» принесло за собой через две секунды «защита», как и слово «порез» сразу вызвало ответ «ножницы», я узнал, что он не наносил доктору Лоури удар ножом. И мой последний тест показал, что Лоури вероятно упал перед ним без сознания. На этом я закончил свой эксперимент.
Доктор Джослин мерил комнату быстрыми шагами. – Все очевидно. Браноувер, что вы можете сказать в свою защиту?
- Ничего.
- Кое-что можете. Университет многим обязан вашему отцу. Аутопсия окончательно покажет, что доктор Лоури умер от сердечной недостаточности. Другие факты мы сохраним между нами. Вы должны вернуть деньги. Их недостачу я открою только попечителям. Я предъявлю им данные одновременно с вашей отставкой из совета.
Он повернулся к Трэнту. – Но эта секретность, молодой человек, лишит вас заслуженной репутаций за счет этого действительно выдающегося метода, который вы применили в этом расследовании.
- Ничего страшного. – ответил Трэнт. – Если вы дадите мне короткий отпуск. Как я уже упоминал вчера доктору Рейланду, окружной прокурор в Чикаго был убит две недели назад. Шестнадцать человек задержаны. Один из них, несомненно, преступник, но выявить его среди задержанных никак не получается. Я бы еще раз хотел опробовать методы научной психологии. Если мои попытки увенчаются успехом, я уволюсь и посвящу себя расследованию преступлений – новыми методами!
google check rank backlink service
Date: 2011-08-04 05:05 pm (UTC)